Ермак. Война: Война. Интервенция. Революция

– Ваше императорское высочество, операция «Цитадель» завершена. Разрешите после вашего отбытия на берег начать со шхуны «Сидней» акцию «Алаверды». Нужно же нам ответный тост произнести экипажу шхуны «Бремерхафен», – произнёс я, прося разрешение на минирование и подрыв судна противника.

– Вы думаете, это необходимо? – с небольшой паузой задумчиво спросил Михаил.

В этот момент в дверь каюты постучали, а потом на пороге возник адъютант великого князя.

– Ваше императорское высочество, на борт крейсера просит разрешения подняться личный посланник японского императора с очень важной информацией для вас, – браво отрапортовал он.

Михаил Александрович, выслушав доклад, посмотрел на меня и великих князей, как бы спрашивая «что делать?».

– Катер с посланником императора сразу подошел к крейсеру? – спросил я адъютанта.

– Никак нет, ваше превосходительство. Сначала катер подошёл к броненосцу «Император Александр III». Около получаса простоял рядом с трапом и только потом пришёл к «Лене», – четко доложил тот.

– Вас что-то смущает, Тимофей Васильевич? – поинтересовался Михаил Александрович.

– Личный посланник императора с важной информацией прибывает к вам, когда до подрыва броненосца остается совсем немного времени, – это очень интересно. Если выяснится, что император Муцухито решил вас предупредить о диверсии, то складывается очень интересная картина, – ответил я и замолчал, прокручивая в голове различные варианты дальнейшего развития событий.

Возникшую тишину в каюте прервал Михаил Александрович.

– Распорядитесь, чтобы посланника допустили на корабль, – скомандовал он.

Когда адъютант покинул помещение, великий князь, окинув нас взором, задумчиво произнёс:

– Встретим посланника на палубе или дождёмся здесь?

– Предлагаю подышать свежим воздухом на палубе. Думаю, оказанное уважение к личному посланнику императора добавит определенный плюсик для дальнейших переговоров, – бодро произнёс Сандро.

Я и Сергей Михайлович согласно кивнули. Когда подошли к адмиральскому трапу, я чертыхнулся про себя. Палубу рядом с трапом хоть и успели замыть, но недостаточно тщательно. Имеющиеся разводы позволяли сделать вывод, что пытались избавить от следов крови.

«Надо будет втык вставить старпому. Хороший такой втык!» – подумал я, отметив, как внимательно посмотрел на эти разводы посланник, который в этот момент поднялся на палубу.

Голосом императора оказался начальник его охраны, с которым я познакомился вчера при осмотре дворца Мэйдзи. Оказавшись на борту крейсера, посланник почти строевым шагом подошёл к Михаилу Александровичу и после низкого поклона тихо произнёс по-французски:

– Ваше императорское высочество, его императорское величество просит незамедлительно прибыть вас во дворец Мэйдзи для личной встречи.

– Чем вызвано это приглашение? – также на языке Дюма поинтересовался брат императора, всем своим видом изображая величие царствующего дома Романовых.

Ответить начальник охраны японского императора не успел, так как в этот момент, казалось, содрогнулось само небо. Практически одновременно громыхнуло три мощных взрыва, и три водяных столба поднялись выше мачт броненосца, который стоял перед «Леной» в трех кабельтовых. Он же и защитил своим корпусом крейсер от мощной волны, которая разошлась кругом по акватории портового рейда, опрокидывая и переворачивая мелкие суда, оказавшиеся рядом с эпицентром взрыва.

«Александра III» качнуло будь здоров как, нам тоже досталось, и это заставило задуматься, какие же заряды были в тех трёх минах. А главное, хорошо, что не стали связываться с ними. Видимо, их транспортировали к броненосцу с уже установленными на боевой взвод взрывателями. И ещё я никогда не видел, чтобы так бледнели люди.

Японский посланник, после того как прошла волна, стоял, застыв соляным столбом, а его кожа на лице по своему цвету сравнялась с белоснежным цветом накрахмаленной простыни. Черные глаза застыли неподвижными точками, а губы беззвучно шевелились.

Обретя устойчивую опору для ног, я подошёл к японцу и спросил:

– Об этом хотел поговорить император Муцухито с великим князем Михаилом Александровичем?

Надо отдать должное, начальник императорской охраны начал справляться с собой довольно быстро, хотя в гетайры Александра Македонского его бы не взяли. Существует историческая байка, что Александр, лично отбирая в свою гвардию воинов, резко выдёргивал меч из ножен и наносил удар, который останавливал, касаясь шеи кандидата. Те, кто бледнел, отбор не проходил, а тот, кто краснел, успешно проходил испытание.

В той прошлой-будущей жизни я порылся в Интернете и нашел интересное объяснение данному факту в психофизиологической «стратегии выживания», включающей в себя три составляющие: «бей-беги-замри».