Ермак. Война: Война. Интервенция. Революция

– Всё очень просто. Мы приглашали на совет Насруллу-хана. О Хабибулле-хане не было никаких известий, а его брат является не только главнокомандующим афганской армии, но эмир несколько месяцев назад назначил его наследником престола вместо своего собственного сына. Мы думали, что Насрулла-хан поддержит нас, но он выбрал другую сторону, предав собственный народ. Убрав руками англичан членов совета, он сможет добиться разлада в племенах, потери единства афганского народа и имеет все шансы, чтобы установить свою диктатуру под протекторатом британцев, – хан замолчал, а несколько старейшин, которые понимали английский язык, согласно закивали.

«Какие-то они наивные иногда. Неужто тяжело было просчитать действия Насруллы-хана, если его старший брат мёртв. Хотя это примерно то же самое, как если бы Михаил после смерти Николая переметнулся на сторону англичан», – от этих мыслей я аж передернул плечами.

– Что будем делать? – вслух произнёс я.

– Найдутся воины, которые смогут донести решение Лойя-джирга до племён. Они смогут пройти в горах там, где их никто не ждёт. А остальные будут держать оборону, пока не придёт подмога, – решительно произнёс Ахмад-хан.

Окружающие поддержали старейшину согласным гулом.

– Есть две проблемы, уважаемый Ахмад-хан, – тихо произнёс Курбад-хан и, дождавшись, когда на нём скрестятся взгляды, продолжил: – Вода и продовольствие. Особенно остро встает вопрос с водой. Колодец, который есть в кишлаке, не сможет удовлетворить всех тех, кто сейчас есть в селении. Слишком много коней и ослов. Мы сделали запас воды для них на время проведения круга, но он почти закончился. С продовольствием также проблемы. До нового урожая ещё далеко. Запасы подъели. Я закупил продукты на время совета, но их осталось немного. Особенно корма для коней и ишаков.

Князь замолчал, и наступила звенящая тишина. Лошадь, особенно хороший, породистый жеребец, была огромной ценностью в Афганистане, так как ее содержание требовало больших расходов. Поэтому коней имели старейшины, князья, богатые купцы, подчеркивая тем самым свой статус.

А сейчас в кишлаке собралось под сотню коней, большинство из которых стоили бешеных денег. Я даже не мог себе представить, сколько стоит ахалтекинец Асвад, принадлежавший Курбад-хану. Если мой дончак в имении обошёлся в двести рублей, то цена на ахалтекинцев начиналась от пары тысяч золотом. И такой красавец был не единственным сейчас в кишлаке. Понты – это наше всё, не только для кавказцев. Афганцы этому подвержены не меньше.

– Ослов можно будет пустить под нож. Вот и продовольствие, – мрачно произнёс Ахмад-хан. – До коней, надеюсь, дело не дойдёт. Надо быстрее отправлять гонцов. И в первую очередь в Кундуз и его окрестности. Там есть кому нас поддержать. Курбад-хан, ваши люди смогут провести посланников через горы?

– Да, – кратко ответил князь.

– Тогда готовим гонцов и после того, как поговорим с англичанином, отправляем их, а сами готовимся драться. Кто за?!

Пока шёл этот разговор, на площадке собрались практически все члены совета, занимая свои места, как на предыдущем круге. Поэтому предложение Ахмад-хана слышали почти все, кто принимал решение за афганский народ. И это решение стало единым – драться до конца.

На площади начался круговорот, раздались гортанные команды. Я же с Корниловым последовал за Курбад-ханом.

– Уважаемый Курбад-хан, не найдется ли проводник для нашего гонца к Белому царю? И найдутся ли для нас с полковником Корниловым винтовки с патронами? – задал я вопросы князю, когда мы вошли во двор дома, где тот разместился.

– Вы хотите отправить посланцем Худайкули? А сами не пойдёте и останетесь здесь? – Удивлению Курбад-хана не было предела.

– Было бы предательством вашего народа, если бы посланники Белого царя ушли из осаждённого кишлака, бросив членов Лойя-джирга, – произнёс я и тяжело вздохнул. – А если быть до конца откровенным, то почти четыре месяца назад врачи поставили на мне крест после ранения шрапнелью в грудь. Я с трудом выжил и думаю, что моё физическое состояние не позволит осилить путь через неприступные горы. Сюда-то с трудом добрался. Но даже если бы и мог уйти, то не ушёл бы. Воины так не поступают.

За моей спиной хмыхнул-кашлянул Корнилов.

– Вы не согласны со мной, Лавр Георгиевич? – повернулся я к подполковнику.

– Полностью согласен, ваше превосходительство. Просто как-то… – Корнилов замялся.

– Несколько пафосно прозвучало?! – помог я другу.

– Ну-у-у… Да, – смущенно произнёс Лавр.

– Генерал, я вас понял. Оружие для вас я найду. И хорошее оружие, – перебил нас князь, склонив голову, и в его взгляде я успел увидеть уважение.

* * *

– Наводи, Лавр.

– Вправо, десять. Офицер.

Я сместил прицел, поймав в перекрестье красный мундир в районе груди. Поправка. Выстрел. Британец упал, опрокинувшись назад. Готов.

– Дальше пять сажень, сипай в черной чалме, – спокойно произнес Корнилов.