Ермолка под тюрбаном

Точно в назначенный час к дверям моего отеля подкатил джип с неясными опознавательными знаками на боку. За рулем был сам стамбульский Мехмет. Но когда я влез на сиденье рядом с ним, я понял, что в машине на заднем сиденье еще и два приятеля Мехмета. Возможно, агенты по недвижимости, риелторы. Не успел я захлопнуть дверь, как машина рванулась с места и понеслась по людным улицам и переулкам, полностью игнорируя дорожные знаки и светофоры. Завывала полицейская сирена. Два агента сзади давали четкие короткие инструкции Мехмету за рулем. Когда мы выскочили на проспект с трамвайной линией и стали мчаться прямо по рельсам, как будто ставили своей задачей столкнуться с трамваем, я стал догадываться, что главная цель нашей прогулки на бешеной скорости по городу — вовсе не поиски дешевых квартир. Все разъяснилось на очередном перекрестке: машина резко затормозила и два приятеля Мехмета выпрыгнули на тротуар, пересекли короткими перебежками площадь и скрылись за поворотом. «Мы преследуем двух карманных воришек, — сказал Мехмет. — Подростки на велосипедах». Они, как выяснилось, скрылись на боковой улице, но его, Мехмета, ловкие напарники перекрыли им все пути. «Они будут пойманы», — заверил меня Мехмет. Это была обнадеживающая новость. С этого момента погоня за карманными ворами закончилась. И начались наши поиски квартир на продажу.

Джип рванулся вперед. Скорость нашего передвижения несколько замедлилась, но расстояние от центра города росло на глазах. Вместо уютного нагромождения баров, ресторанов и кафе замелькали крупноблочные районы, и, поскольку их обветшалый бетонный модернизм напоминал советские пригороды, это было перемещение еще и во времени, в мое российское прошлое. Однако жизнь в этих бетонных джунглях стамбульского пригорода меньше всего напоминала Россию. Это были четырех-пятиэтажные квартирные блоки в духе советских хрущоб, но на крышах и балконах шла жизнь столь же энергичная, что и внизу на тротуарах — среди уличных прилавков, киосков и магазинчиков. Мехмет сообщил мне, что мы едем к агенту по недвижимости, у которого огромный выбор дешевых квартир на продажу. Это кузен Мехмета. И зовут его тоже Мехмет. Кузен моего стамбульского Мехмета управлял своим офисом по продаже недвижимости, сидя на открытой террасе нижнего этажа, на уровне тротуара, как будто это были подмостки, окруженные толпой уличных торговцев, бродячими собаками, ангелоподобными кудрявыми детьми и их матерями, бабушками в черных платках и кузенами. Мехмет-риелтор непрерывно говорил по своему мобильнику, но при этом улыбался и дружелюбно нам подмигивал. По-английски он практически не говорил (переводом занимался Мехмет-полицейский), он лишь периодически повторял, разливая по чашкам жгучий напиток: «Чай? Чай?»

Мы снова выпили турецкого чифиря из крошечных стеклянных чашек-рюмок — в голове у меня начало шуметь. Наконец Мехмет-риелтор произвел на свет, отпечатал и выдал стамбульскому Мехмету список возможных квартир на продажу. Мы допили чай, сели в джип и стали крутиться по разным соседним кварталам. Это было ностальгическое путешествие в советское прошлое. Пыльноватые дворы с акациями, с детской площадкой посредине, в песке возились дети под присмотром бабушек в черном. В списке Мехмета было около десятка квартир. Все они были в квартирных многоэтажках семидесятых годов, где, согласно мусульманскому обычаю, как в мечети, на лестничных площадках перед каждой дверью стояла обувь — всего семейства на этой площадке, от мала до велика. По лестницам летал мусор, с заляпанных стен домов осыпалась штукатурка. В одной из квартир мы увидели группу уборщиц в фартуках и в платках, похожих на русских деревенских теток, они распивали чай, сгрудившись вокруг аппарата, неотличимого от русского самовара — труба была выведена наружу через форточку. Я уже не удивлялся сходству с Россией — достаточно прочесть «Дым» Тургенева (роман, который Достоевский предлагал «сжечь рукою палача»), чтобы узнать, что даже русские лапти были придуманы скандинавами, а самовар — иранцами. Я подымался на четвертые (и выше) этажи без лифта, задыхаясь все больше и больше со своими астматическими легкими, и всякий раз по моему грозному молчанию Мехмет-следователь понимал, что надежда на очередную сделку с кузенами провалилась. Мы вернулись на террасу к Мехмету-риелтору.