Эрна Штерн и два ее брака

На выходные я наотрез отказалась ехать в поместье. У меня есть уважительная причина – отработка в библиотеке, и я не хочу из двух недель делать четыре, ведь три пропущенных дня на поездку мне никто не спишет, а я хотела разделаться со своим наказанием как можно быстрее. Штаден повозмущался, но, как мне показалось, больше для приличия, и уехал один. Ну и замечательно, пусть тренируется тоску по любимой жене изображать. Чувствую, скоро ему это постоянно придется делать.

Вечером пятницы опять подошел Ведель. В этот раз мы никуда не ходили, а просто болтали в нашей комнате, благо к Грете пришел Марк, который очень быстро нашел общий язык с моим поклонником. Хохотали мы почти без перерыва, так что мне даже грустно стало, когда парни разошлись.

– Эрна, ты слишком обнадеживаешь Веделя, – неожиданно сказала мне Грета. – Разочарование для него будет ударом.

– Тебе его жалко? – удивилась я.

– Он нам ничего плохого не сделал. Пирожные приносит. Между прочим, мои любимые. Да и так он ничего.

– Ага, – согласилась я, – как вспомнишь его на тех курсах, так облизываться начинаешь. Грета, я ему ничего никогда не обещала. Он знает, что я замужем. И потом, ты мне сама советовала с кем-нибудь пофлиртовать, чтобы вызвать ревность у Олафа.

– Мне кажется, ты вызвала ревность не только у Олафа, но и у Штадена, – пояснила подруга. – А если твой «муж» прибьет Дитера, то мне лично будет жалко.

Я задумалась. А ведь мне тоже, пожалуй, будет жалко. Надо же, я и не заметила, как Ведель перестал мне быть посторонним человеком и вошел в круг друзей.

– Наверное, ты права, Грета, – тяжело вздохнула я. – Скажу ему завтра, чтобы больше не приходил. Все равно неделя, отпущенная мне Штаденом, истекает. Хотя с Дитером весело.

– Мне он нравится намного больше Олафа, – внезапно сказала Грета. – Все-таки Штаден Веделя поединком прилично унизил, а на желании Дитера встречаться с тобой это никак не повлияло. А вот Олаф… Я не уверена, что его от общения с тобой не страх останавливает. Как-то он чересчур нарочито встречается с Фогель.

– Он сам тогда Штадена вызвал! – возмутилась я наглым поклепом на своего любимого.

– Олаф почти не рисковал. Вспомни, Штаден за все время, что у нас учится, еще никого не добил и даже не покалечил, – продолжила размышлять подруга, – он обычно ограничивается небольшими повреждениями, которые быстро залечиваются в целительском крыле. Олафу ничего страшного не грозило. Но если бы он Штадена не вызвал, то его обвинили бы в трусости. Когда ты вмешалась, он нашел удачный предлог, чтобы с тобой больше не общаться. Поэтому если он и попробует вернуться, то не раньше, чем ты со своим «мужем» разберешься.

Я удивленно на нее смотрела. Неужели она действительно так думает? Нет, мой Олаф не такой! Просто он тогда на меня очень обиделся.

– Эрна, посмотри правде в глаза. Он знает, что у тебя серьезные проблемы со Штаденом, но не думает хоть как-то помочь. Одно из двух – или не любит тебя, или боится Штадена.

– А что он может сделать, Грета? – возмутилась я.

– Не знаю. Но я бы не доверяла человеку, который способен оставить тебя наедине с такими серьезными проблемами.

– Какие-то странные мысли у тебя в последнее время, – не выдержала я. – То ты говорила, что Штаден непременно захочет меня убить, чтобы освободиться. Теперь вот на Олафа наговариваешь. А Ведель у тебя разве что только без нимба над головой.

Грета задумалась над моими словами.

– Может, потому, что Ведель мне нравится, а эти двое – нет? – неуверенно предположила подруга.

– Нравится? Грета, а как же Марк? – испугалась я.

– Эрна, ты чего? – удивилась подруга. – Марка я люблю, а Ведель мне просто как человек нравится, понимаешь, не больше. Хотя, конечно, у него такой торс…

Да, ну и логика у подруги! Не нравится – значит, на любую гадость способен, нравится – значит, образец мужчины. Торс, видите ли, у него! А торс у Штадена, если уж на то пошло, ничуть не хуже. Да, честно говоря, Дитер ему вообще по всем статьям проигрывает! Меня даже обида за «мужа» взяла. Интересно, как он там отцу объясняет мое отсутствие?

По всей видимости, у Штадена неплохо получилось изображать тоску по любимой жене, так как приехал он уже вечером в субботу, и очень недовольный. Хорошо, что я перед этим успела поговорить с Веделем и убедить уйти, а то, судя по настроению моего «мужа», они бы точно сцепились.

Еще стоя на пороге нашей комнаты, он уже оглядывался вокруг с таким видом, словно искал, на ком можно выместить злость. Но поскольку никого в комнате не было, Штаден несколько успокоился и спросил:

– Может, чаем напоишь, жена?

– Рада бы, только к чаю у нас ничего нет.

Я даже с места не сдвинулась. Нечего ему у нас в комнате делать.

– Разве? – удивился он. – Я даже отсюда вижу коробку конфет и пирожные в вазе.

– Ты же не будешь есть то, что принес мне Ведель?

– Почему не буду? Рассмотрим это как захват продовольственных складов противника.

На пороге стоять ему надоело, поэтому он небрежно впихнул меня в комнату и закрыл за нами дверь.