Эрнест Хемингуэй. Обреченный победитель

В тот день погода проявляла лень и не менялась, было абсолютное безветрие, и по морю катились длинные, медленные волны. Было два часа тридцать минут после полудня, когда Эрнест спустился вниз после длительной утренней работы и легкого ленча в своем доме. Он пояснил, что собирается показать священнику все прелести спортивной рыбалки.

– Отец Макграт, это мой младший брат, Барон, – познакомил нас Эрнест, – для своего возраста он прекрасно управляется с багром.

Я широко улыбнулся, и мы пожали руки.

Мы шли в восточном направлении, за рифом поймали барракуду и морского окуня, но течение оставалось спокойным, пока редкая зыбь не начала затемнять воду между длинными спокойными волнами. К половине четвертого мы расправились с новыми сандвичами и половиной ящика пива, поместив очередную партию бутылок охлаждаться. Эрнест любил хорошо подготовиться к жаркому дню, и иногда его настроение становилось лирическим.

– Солнце и морской воздух настолько иссушают наши тела, что потребление пива совершенно не требует усилий. Плоть нуждается в питательной жидкости. Вкус жаждет, чтобы она была охлажденной. Зрительный нерв приходит в восторг от ощущения прохлады, распространяющейся от близости неба, когда ты делаешь глоток. А когда ты осушишь все залпом, твоя кожа неожиданно расцветет тысячами счастливых капелек испарины.

Священник был согласен. Разговор продолжался на другие нравоучительные темы. Когда мы шли в западном направлении, все-таки подул ветер. Как будто кто-то щелкнул выключателем. На расстоянии начала плескаться рыба, птицы стали прицеливаться к вышедшей на поверхность наживке, и неожиданно у священника резко клюнуло. Эрнест был единственным, кто заметил приближавшегося саргана.

– А-а-ай! – Отец Макграт уже больше не мог оставаться невозмутимым, когда рыба-парусник описала в прыжке длинную дугу, а потом еще раз преодолела в полете сто пятьдесят ярдов.

– Вытягивайте ее, отец! – крикнул Эрнест. – Я считал. Она сделала семь прыжков. Вы видели ее.

– Более того, я чувствую ее! – успел ответить искусный священник между прилагаемыми к удочке усилиями.

– Сматывайте удочку как можно быстрее, отец. Мы пойдем навстречу ей, а вам необходимо выбрать леску, так что если она сделает…

Рыба снова повторила прыжок, взметнув кучу брызг. Но все дело в том, что она шла в нашем направлении. В леске образовалась значительная слабина.

– Крутите катушку изо всех сил. – Эрнест был настойчив. – Ее воздушный пузырь надувается от этих прыжков. Я сомневаюсь, что она сможет уйти под воду, вероятно, мы возьмем ее на поверхности, как…

И снова рыба прыгнула. Сейчас она шла прямо на нас. Один, два, три прыжка, и потом опять.

– Это уже на четыре больше, – произнес Эрнест, – мне это не нравится. Что-то напугало ее. Продолжайте сматывать леску…

Он перестал говорить. Леска ослабла. В том месте, где мы ее видели последний раз, образовался водоворот. Отец Макграт продолжал сматывать леску, теперь она шла значительно легче. В итоге показался поводок и грузило. Леска была обрезана.

– Ее схватила акула, отец. Но это была великая битва. Если б не эта помеха, вы бы уже держали ее в руках.

Отец Макграт тяжело дышал, был мокрым от пота и постоянно сгибал свою левую руку, как будто не чувствовал ее. Мы дали ему самого холодного пива, и каждый похлопал его по спине, после того как он сделал первые несколько глотков.

– Жаль, что я не выбирал леску быстрее. Насколько большой она была?

– Без сомнения, больше шестидесяти, вероятно, семьдесят пять фунтов. Вы были великолепны. Что с вашей рукой… с левой? – Эрнест был воплощением вежливости.

– Артрит.

– О боже… Простите меня, отец. Вы, пожалуйста, предупреждайте нас в следующий раз. А сейчас давайте забросим еще одну приманку. Когда у вас клюнет, помните – пусть катушка разматывается, пока вы медленно считаете до десяти, так рыба лучше заглотит наживку. Как пиво?

Менее чем через минуту-другую приманку схватила большая рыба коричневого оттенка. Мы все видели этот момент.

– Может быть, марлин, – сказал Эрнест, – отпустите катушку. Считайте медленно, а когда дойдете до десяти, поставьте на тормоз, пусть она проглотит приманку.

Отец был взволнован, но он понимал всю ценность призывов к действиям и четко следовал инструкциям. Когда он окончательно затормозил катушку, Эрнест стоял рядом, как опытный наставник.

– Пусть она еще потерзает наживку, отец. Держите удочку повыше, если она прыгнет.

Вдалеке, казалось, что в трехстах ярдах, но может, и в половине этого расстояния, действительно большая рыба-парусник выскочила из воды и, продолжая лететь по инерции, перевернулась в воздухе.

– Вот это рыба! Какая красота! Тащите ее, отец! – Эрнест стоял рядом, советуя каждую секунду.

Священник взмок от пота со страстностью грешника, приблизившегося к вратам ада. На него действовало волнение в голосе Эрнеста. Частью было чувство того, что такая добыча попала на крючок, рыба, которая была намного длиннее его самого и в значительно лучшей физической форме, чтобы проводить тест на силу и выносливость.