Эрнест Хемингуэй. Обреченный победитель

– Все утро занимался проверкой документов и обдумыванием статьи вместе с Биллом Кортни и Джо Дирингом, – сказал он, – черт возьми, я хочу, чтобы Марта наконец откликнулась. Она где-то в Италии. Вчера я послал ей радиограмму. Никакого ответа. Пойдем-ка прогуляемся. Покажешь мне, где тут что, но только не превращай это в путешествие Кука.

Мы направились мимо Гайд-парка, затем прошли ко дворцу по Пэл-Мэл, миновали Пикадилли, а затем Бонд-стрит. Наш разговор не прекращался ни на минуту.

– Вот черт! – время от времени восхищенно восклицал Эрнест. – Это богатая страна. Посмотри туда, Барон! Даже после сильных бомбардировок эти строения сохранились, а также клубы и дома. Такой великолепный стиль! Давай обойдем вокруг «Хардис». Я хочу взглянуть на место, откуда я покупал рыболовные принадлежности все эти годы.

Мы гуляли до вечера. В отеле нас ждало сообщение от Капы, и вечером Эрнеста не было.

Я встретился с Капой на следующий день.

– У Папы проблемы, – усмехнулся он, – эта чертова борода распугала всех девчонок.

– У меня есть идея, – сказал я, вспомнив былые дни в Чикаго, – познакомь его с Мэри Уэлш. На днях я видел, как она разговаривала с Биллом Уолтоном. Он знает, где ее можно найти.

– Ха-ха, – рассмеялся Роберт, – я могу найти кого угодно.

Через несколько дней Эрнест вновь чувствовал себя замечательно и жизнь снова казалась ему прекрасной.

– Приходи сегодня вечером. Сегодня вечеринка в честь Папы, – сообщил мне Капа через несколько дней после приезда Эрнеста.

В те времена все было крайне неопределенно. Только высшие офицерские чины знали, насколько близок день высадки союзных войск на Атлантическое побережье Европы. Один из них был выслан назад в Соединенные Штаты за свою болтливость. Лондон гудел как улей от неистовой, а чаще всего бестолковой активности. Корреспонденты или офицеры часто устраивали вечеринки, на которых самым популярным развлечением было приударить за хорошенькими девушками. Каждый что-то знал о других людях. Потому что журналистика очень хитроумная и коварная профессия. И те, кто занимался ею хотя бы несколько лет, становились опытными наблюдателями, разбирающимися в источниках информации, мельчайших намеках и способными писать интуитивно. От предстоящего наступления зависело все. Оно или завершило бы войну в Европе, или стало бы одним из самых больших в истории поражений, как говорили наблюдатели.

Квартира Роберта Капы в тот вечер была пропитана атмосферой серьезности, которая быстро улетучилась из-за многообразия спиртных напитков. Капа был мастером что-то организовывать, воровать и незаконно присваивать. В этом городе, полном запретов и ограничений, он наладил поставку замечательного спиртного из различных офицерских столовых города и окрестностей.

Здесь пошло обсуждение различных официальных заявлений, свежих анекдотов и творческих намерений.

Эрнест был с этим знаком еще несколько лет назад, пройдя через лишения, ужасы и нервное напряжение Первой мировой войны и событий в Испании.

– Пойдем-ка на кухню, Барон. Немного побоксируем или поговорим о былых временах, а может, поищем Роберта или еще кого-нибудь.

Мы пошли друг за другом, наполнили по новой наши стаканы и повели разговор о друзьях в Вашингтоне, Нью-Йорке, Ки-Уэст и о том, чем они занимаются.

– Вспомни тот случай, когда ты перевозил одну прекрасную пару на Кубу на своей лодке, и еще одну, и какой разнос я тебе устроил. Какого черта ты мне не сказал, что у девушки был перелом черепа? Почему ты мне это не сказал?

– У меня не было возможности, – ответил я.

Все это мы уже обсуждали давным-давно. Он пришел в ярость, когда обнаружил то, что я привел незнакомцев в его дом. Когда же он наконец сделал паузу, чтобы перевести дыхание, и у меня появилась возможность объяснить экстренность всего этого, он уже был зол на себя за то, что наорал на меня. Я терпеть не мог вспоминать этот случай.

– Вот черт, – произнес он с грустной ухмылкой, – у тебя был тот же самый вид, когда я устроил тебе выволочку за стрельбу по цесарке. Я просто не знаю, что с тобой делать, братишка.

Я быстро сменил тему разговора:

– Ты помнишь, в каком шоке пребывал тот офицер, когда ты сказал ему, что организовал школу снайперов в Мадриде?

– О, ну конечно!

– А еще помнишь, как ты одурачил тех навязчивых офицеров дорожной заставы, рассказав им о своей «триумфальной» поездке домой на заднем сиденье после охоты на голубей?

Эрнест разразился хохотом и шлепнул меня по плечу:

– А помнишь того парня из тайной полиции, который не хотел бросать ружье, и тогда я сказал, что сам отниму его? Его фраза была «попробуй», что, собственно, я и сделал.

– Конечно помню, – ответил я. – А ты помнишь тех двоих яхтсменов, которые одной ночью пришли в бар «Флоридита» и разбили стаканы о мою голову. Они хотели убедиться, Хемингуэй я или нет, имея в виду конечно же тебя.

– Да, да! Я узнал об этом от портье на следующий день и о том, какую взбучку ты им устроил.

Мы по нескольку раз прокручивали в разговоре те воспоминания и поистине фантастические события тех времен.