Эрнест Хемингуэй. Обреченный победитель

В июле того года Эрнест и Хэдли совершили длительную поездку по Германии вместе с Биллом Бердом из «Консолидейтед пресс» и его женой. Было потрачено много времени на рыбалку и подготовку материала дла журналов. Они использовали любой удобный случай покинуть городское пекло и выбраться на природу. Из Триберга Эрнест написал семье о том, как они прекрасно проводят время, о Хэш, поймавшей три большие форели первый раз в своей жизни, о себе с Биллом, ежедневно вытаскивавших по нескольку рыб.

Его особенно шокировала экономика при страшных темпах инфляции. Он отметил, что из-за продолжения падения немецкой марки у них сейчас фактически больше денег, чем было несколько недель назад, и если они пробудут там еще некоторое время, то, скорее всего, смогут жить, не причиняя ущерба своим сбережениям. С этим письмом он прислал для отца несколько немецких купюр. По его словам, на шестьдесят две марки, присланные им, можно приобрести шесть кружек пива, десять газет, пять фунтов яблок или сходить в театр. На него произвела впечатление высокая художественность исполнения банкнот. Еще он добавил, что хотел отослать еще несколько купюр, но потратил их.

В том месте, где они находились, было больше холмов и лесов. Во Франкфурте они взяли лодку и прошли вниз по Рейну до Кельна. Там его британский друг примкнул к своему полку. После Эрнест и Билл планировали вернуться в бизнес и продолжать зарабатывать написанием статей.

В то лето я написал Эрнесту первое в моей жизни письмо в Европу. Как и большинство писем поклонников, это было просящее о чем-то письмо и предлагающее взамен лишь благодарность и признательность. Я был очарован немецкими деньгами, присланными Эрнестом домой. Я написал, что отец согласился оплатить почтовые расходы, если я нацарапаю несколько строк моему старшему брату в Германию или Францию. Я спросил, не будет ли он так любезен прислать мне несколько неиспользованных почтовых марок. Я только что начал собирать коллекцию, а он был единственным, кого я знал в той части света, кто мог прислать непогашенные марки.

Эрнест ответил очень добрым письмом вместе с пакетом изумительных марок из Италии, Франции, Бельгии и Люксембурга. Это продвинуло меня далеко вперед в моем коллекционировании, дало дополнительные знания по географии, и я стал еще больше восхищаться своим старшим братом.

Позже мы говорили о немецких деньгах, которые, по выражению отца, «катились ко всем чертям». Я снова написал Эрнесту, попросив его при возможности выслать еще этих диких немецких купюр. Он прислал мне целый альбом великолепных образцов валюты, слишком медленно выходящей из-под печатных станков, чтобы не вызывать инфляцию. Я поблагодарил его за это, когда в следующем году он приехал домой из Торонто как раз к Рождеству.

– Эта коллекция денег довольно внушительная, не так ли?

С благодарностью в голосе я произнес, что это настоящее чудо.

– Придержи ее, – сказал он, – она стоит всего ничего сейчас, но кто знает, что будет потом.

Той осенью чрезвычайная занятость разлучила Эрнеста и Хэдли на несколько недель. Редакция газеты «Стар» направила его в Константинополь, где в районе Трейс ожидалась атака турецких формирований против греческой армии. Ситуация могла дать начало новой крупномасштабной войне, и это назначение было идеальным для молодого писателя, желавшего знать больше о насилии и жестокости.

Перед отъездом Эрнесту удалось добиться по знакомству того, чтобы взять интервью у Клемансо, премьер-министра Франции во время войны, лично убившего много людей на дуэли. И хотя его материал изобиловал ценными заявлениями и цитатами, редакция «Стар» не использовала его. Эрнест так негодовал, что отказался на будущее заниматься подготовкой интервью, тем более что из-за этого придется быть вдали от Хэдли.

До своего отъезда в Турцию Эрнест связался с Фрэнком Мейсоном, возглавлявшим бюро INS в Париже. Он попросил разрешения подготавливать дополнительный материал для INS под псевдонимом Джон Хэдли. Мейсон согласился компенсировать все затраты. Это дало возможность Эрнесту зарабатывать вдвое больше на одном и том же материале.

У него была полная свобода в выборе мест сбора информации для подготовки статей. Разговоры о прекращении военных действий в Турции не представляли большого интереса для освещения. Но сами сражения были темой дня. Там были другие корреспонденты и военные наблюдатели, державшие руку на пульсе событий, но они не могли толком изложить свои знания для публикации.

Эрнест быстро завел знакомства с людьми, наиболее осведомленными о происходящем, которые могли свободно говорить, поскольку их высказывания приводились не дословно. Он не придавал значения бесконечным спорам о политике в высших эшелонах власти, допуская, что обе стороны умело прибегают к дипломатическим уловкам, чтобы не допустить потери контроля над нефтью Ближнего Востока. Он подготовил к публикации прекрасный материал о местном населении, их условиях жизни и о том, что происходит с ними во время этой битвы за нефть.