Эрнест Хемингуэй. Обреченный победитель

– А вот и моя русалочка! Чудо, а не женщина! Марта была очаровательной. Она рассказывала мне удивительные вещи о Финляндии, о сражениях в условиях непогоды, и даже показала охотничьи ножи, которые ей подарили. Нас навестила ее мать, не менее обаятельная, несмотря на возраст. Марта сочетала в себе и ум, и красоту прекрасной фигуры. Я был в восторге от того, что она, возможно, скоро станет женой брата, уже третьей по счету. Хотя я относился к первым двум с не меньшей симпатией.

Эрнест старался избегать разговоров об Испании, но по-прежнему чувствовались его внутренние переживания.

– Там происходит столько всего ужасного, Барон, что потребуются годы для наведения порядка. Хотелось, чтоб ты увидел все это своими глазами, но удача может пройти стороной от тебя, как это произошло с сыном Ларднера и многими другими молодыми людьми. Ты сообразительный, но тебе нужно еще и везение. И тебе необходимо предчувствие того, что ты собираешься делать. И как только это предчувствие усиливается, действуй молниеносно. Я дам тебе хороший маузер с плечевым прикладом и кучу патронов, если кто-то будет приставать к тебе. Я также одолжу тебе помповое ружье. Но верни его мне обратно, а иначе лучше не попадайся мне на глаза, понял? Научись пользоваться маузером, и ты сможешь перестрелять всех на верхней палубе подводной лодки с одной обоймы. Но всегда держи наготове запасную обойму. Он в отличном состоянии и стреляет, как твой кольт «вудсман».

Спустя пять месяцев, когда я был проездом в Гаване, направляясь в Соединенные Штаты, я оставил судно в Панаме. Эрнест очень гордился моим искусством мореплавания, его лишь расстроило то, что Тони и я больше не встречались в открытую с противником. Это случалось раньше. Однако мы избегали прямых контактов ради продолжения нашего шпионажа. Но об этом отдельный рассказ.

У Эрнеста были некоторые судебные проблемы с нашей матерью. Он написал ей о том, что нужно было предпринять, и поблагодарил за пожелания в отношении новой книги, которая, по ее мнению, должна была быть более конструктивной в своем замысле. Он написал это с совершенно бесстрастным лицом. Затем он передал через меня некоторые бумаги для выполнения представителями власти во Флориде, остальные, по его заверению, он собирался сам отдать в консульство. Он продолжал выпивать, занимался рыбалкой и просто бездельничал ради того удовольствия и облегчения, которые приносили ему его новые идеи. Все потому, что Эрнест наконец завершил свою книгу «По ком звонит колокол». Он поведал мне, что трудился над ней непрерывно в течение пятнадцати месяцев.

Перед нашим отъездом в Соединенные Штаты мы взяли с собой на рыбалку бывшего издателя журнала «Форче» Ральфа Ингерсолла. Все прошло замечательно. Как только мы вышли из Гаванского залива, нам удалось поймать прекрасного тунца. Потом ловили на блесну, и удача вновь улыбалась нам. Судно шло превосходно. Эрнест не умолкал ни на минуту, делился своими мыслями и соображениями. Ингерсолл начал разговор о новой газете, издательство которой он собирался организовать в Нью-Йорке. Эрнест поддержал его и был полон идей.

Несколько недель спустя мы втроем уже были в Нью-Йорке. К тому времени я работал на недавно образованную газету «ПМ». Ральф Ингерсолл ежедневно навещал Эрнеста в отеле «Барклай». Он поселился там для решения всех деловых вопросов.

В течение нескольких месяцев ситуация полностью изменилась. Эрнест и Ральф уже больше не верили друг другу. Я больше не работал на газету. Но собранная мною в Карибском бассейне информация осталась неиспользованной, и я мог ее скоро использовать для цикла статей в газете «Ридерс дайджест».

В начале ноября 1940 года Эрнест окончательно развелся с Полин. Полин повела себя необыкновенно великодушно и деликатно. Она написала нашей матери очень доброе письмо, сказав, что это известие будет ударом для нее, как и для ее родителей, и что она очень сожалеет обо всем этом. Она добавила, что всегда будет относиться к ней как к матери. Она была убеждена в том, что при сложившихся обстоятельствах нужно проявлять внимание к каждому, и рада тому, что все это наконец закончилось. По ее словам, чужая душа – потемки, и люди могут поступать лишь так, как они могут это делать. Люди в этом мире постоянно с чем-то борются, и этот процесс весьма загадочен. Она приглашала мать еще раз приехать к ней в гости повидать Патрика и Грегори, навестить меня, мою жену и сыновей Джейка и Питера в Ки-Уэст. Она сообщила, что все живы и здоровы, а мои писательские дела идут хорошо. Письмо выражало те чувства, которые Эрнест так долго искал в других людях.

Через две недели после развода Эрнест и Марта бракосочетались мировым судьей в Чейене, штат Вайоминг.