Эрнестина Вольф. Дело о клубничном пироге

Очень скоро они все втроем пили горячий кофе, а мадам Вольф получила свое яйцо пашот, которое отодвинула в сторонку, так как ничто на свете не любила к завтраку так сильно, как свежие круассаны, испеченные Аленой. Эту женщину, когда-то давно почти подобранную ею с улицы, мадам отправляла на занятия в пекарню Огюста, чтобы та совершенствовала свои навыки. В результате, французским пекарям удалось раскрыть в грубой женщине настоящий талант ко всему, что касалось муки.

– Вы хотели что-то рассказать, – напомнила Вольф соседке, окунув в большую чашку румяный кончик второго круассана. По коричневой жидкости расплылись желтые масляные разводы.

– Ах, да! Я так понимаю, вы приехали к нашим молодым соседям в гости?

– Все верно, – дружелюбно улыбнулась француженка.

– Я почему спрашиваю, вы наверняка заметили этот жуткий запах у нас на лестничной клетке. Это не случайно! Вы не подумайте, у нас очень респектабельный дом. Уборщики приезжают каждый день, подъезд закрыт, и мы с соседками тщательно следим, чтобы порядок не нарушался. Каждого знаем в лицо. К примеру, на первом этаже у нас только две квартиры заняты – в первой живет моя подруга Матильда с дочерью. Мы с ней и с Линдой Пелтолой, она живет на третьем, живем здесь уже более тридцати лет. История дома и наших семей…

– Получается, каждая из вас следит за своим этажом, ведь в доме их всего три, – поддержала пока неинтересный рассказ соседки Эрнестина.

Чутье француженки, не раз уже втянувшее ее в разного рода и исхода приключения, подсказывало, что и этот разговор окажется небесполезным.

– Если не считать чердака, на котором живет студент-гитарист, то да. Ох, его гитара измучила нас всех. Бывает по ночам играет по несколько часов. Откроет окошко в своей комнате, а улица у нас узкая, акустика здесь получше, чем в любом концертном зале.

– Но вчера, мы ничего такого не слышали, не правда ли, Алена?

– Неа, – буркнула помощница, возвышавшаяся над двумя пожилыми дамами почти на две головы.

– Вчера он не играл, это верно. По четвергам обычно дома не бывает. Сегодня же нас ждет аншлаг – студент будет играть весь вечер, в квартире над вами произойдет очередная непристойность, – соседка наклонилась к Вольф и понизила голос, – квартиру номер семь приобрел мужчина средних лет для тайных свиданий с любовницами. И моя подруга, Линда, точно уверена, что он женат. Он здесь не живет, приходит несколько раз в неделю, но чаще всего по пятницам. Вот и сегодня тоже, скорее всего появится. С очередной. В прошлый раз была тощая брюнетка. Кто на этот раз?

– Блондинка? – выплюнула догадку Алена, в ответ на поверх страшных очков выпученные глаза соседки.

– Может быть, может быть, – закусив несколько раз нижнюю губу, ответила та. – Не знаю. И блондинки были, и брюнетки. Всякие за последние несколько лет. Мы все удивляемся, как он с нашей гулящей соседкой из девятой квартиры до сих пор не познакомился, – она снова наклонилась к Эрнестине, – вот уж, где настоящий разврат! Уходит ночами, носит короткие юбки, каблуки длинные, еще и с платформой.

Мадам Вольф, поправила белоснежную салфетку у себя на коленях, она была единственной за столом, кто соблюдал это устаревшее правило этикета (сколько не приучала Алену, та постоянно забывала об уроках) и спросила:

– Получается, что на третьем этаже и на чердаке поселились подозрительные личности?

– Подозрительные? Не то слово! Только моя подруга, кстати, и бывшая коллега, Линда, единственный ангел во плоти.

– А что же на нашем, втором этаже?

– А на нашем все чисто! Здесь мы с вами, а в шестой никого нет. Эту квартиру уже давно продают, хозяева уехали в Англию. Там муж архитектор, как и наш сосед с перового этажа, который занимает сразу две квартиры.

– Сразу две? – Эрнестина покончила с выпечкой и подала чашку помощнице, чтобы та снова наполнила ее кофе.

– Сразу две, – кивнула Тоомас. – Богатый мужчина. Моих лет, с супругой приехал. Они здесь поселились с месяц назад, почти тогда же, как началось это безобразие, из-за которого я к вам и постучалась! Но это точно не они, ведь у них нет животных.

– Не они что?