— Вот и мне не повезло умереть — усмехнулась Тамао, поправив очки
— Дочь, хватит! Не стоит ему здесь находиться. Мы же договорились, что убедим его уйти, ведь так? — Сидзуко сжала в руках платок, она мяла его в руках, словно пытаясь выжать из бедной ткани всю краску, настолько сильно она его терзала. Похоже ее мать сейчас очень зла на свою глупую дочь, лишь скромность и воспитание не позволяли ей открыто проявлять эмоции.
— Это было вчера. До того, как наш гость решил разоткровенничаться и упомянул о проклятьях и своем умение снимать их. Да, я не погибла в той битве, но была проклята. И чтобы спасти меня — мать, пожертвовала своим будущем, и разделила проклятье со мной. Мы не сможем покинуть это место. Так что… если ты сможешь мне помочь, я позволю тебе остаться. Но предупреждаю — дело может быть опасным. Наши гости — не люди, и они не любят людей, по очевидным причинам. Не думаю, что они открыто, выступят против тебя и проявят агрессию, но… знать будущее я не могу.
— Я не против помочь, хотя мне немного обидно, что все раз за разом меня используют. Я вам, что эликсир от проклятий на ножках? — я изобразил недовольство, в глубине души посмеиваясь тому моменту, как я объясню им свой метод расколдовывания бедных жертв проклятий.
— Тогда проголосуем, кто за то, чтобы Казума остался здесь? Поднимите руки — сказав это, Тамао подняла вверх свою тонкую, но не лишенную мышц руку вверх, я сделал так-же, но с меньшим энтузиазмом. Сидзуко не шевельнулась.
— Двое против одного, значит решено! — усмехнулась Тамао, поправляя очки.
— Как именно вы сможете нас расколдовать? — спросила госпожа Сидзуко, впервые открыто проявив свои эмоции, похоже, она тоже хочет спасения? Или это выражение заботы о судьбе дочери? Или она просто смирилась и поняла, что все ее слова, уговоры и попытки меня отсюда выпнуть — бесполезны?
— Мама, что за глупости ты несешь? Ты видела, чтобы эти двое что-то необычное делали? Куда-то выходили или проводили некий ритуал?
— … — госпожа Сидзуко немного покраснела, видимо вспоминая как проходил наш совместный с Микасой день.
— Они только трахались все время, как кролики в жару — усмехнулась девушка, оперевшись о стойку, ее большие полный страсти груди качнулись под тонким слоем ткани юкаты, а ее клыки стали больше, бликуя и отражая свет от люстры, висящей под потолком. Похоже, в тот раз, не было просто игра света и тени, и мое воображение не разыгралось. У девушки действительно были клыки. Я заметил пару торчащих на голове ушей покрытых мехом, их кончики торчали из ярко-рыжих густых волос, а ногти на руках стали черными.
— Я ведь права, так? Ваш пенис волшебный? Если его потереть он дарует чудо?
— Это не лампа Алладина — поспешно ответил я и откашлялся, представляя себе эту картину.
— Это так? — спросила госпожа Судзуко, я обернулся и посмотрел на хозяйку гостиницы, представшей передо мной в новом облике. Ее волосы стали светлыми, скорее даже белыми как серебро. Пара лисьих ушек торчала над головой, словно локатор улавливая все звуки и слова. У нее также вероятно есть клыки, но в отличие от невоспитанной дочурки, она не спешила их показывать, держа губы плотно сомкнутыми. А еще сзади, из полы юкаты торчало нечто похожее на меховой воротник, если бы тот обрел жизнь, отодрался от шубы и нервно вилял из стороны в сторону. Хвост. Лисий хвост.
Глава 17 Оямадо 4 — Ночная гостья
— Я так понимаю, вы не люди? Это действие проклятья? — как можно более спокойным голосом уточнил я.
— Мы кицунэ, в сказках известны как лисы-оборотни. Слышал о нас?
— Если судить по аниме, что я смотрел — вы довольно похотливые — усмехнулся я в ответ, вовсе не испуганный видом реликтовых существ.
— Вы нас не боитесь?
— Не так давно я сошелся в битве с жутким демоном размером с дом, и даже умудрился выжить. Пара лисьих хвостов меня не запугает. К тому же, вы… очень милые — я почему-то покраснел, сказав эти слова.
— Так моя дочь права? Это так? Ваш член — сможет спасти нас?
— Да, наверное… не знаю… — я пожал плечами — я попробую, и может у меня все получится? Но вы не выглядите смущенной, хотя вам придется заняться со мной сексом, и свою дочь под меня подложить, что несколько настораживает.
— Мы очень любим секс, хотя и не такие извращенки, как ты о нас подумал — в голосе Тамао возникли нотки обиды.