Eroge LV4: Сисек будет много (СИ)

— Ах, мммхх… ммм… — простонала Сидзуко, хотя она много храбрилась, она просто женщина.

Так как член у меня эм… слишком большой, он редко когда уходил до самого конца, если только Сидзуко намеренно не насаживалась на него, она двигала талией так, что как правило в ней торчал либо самый кончик, либо примерно треть, но иногда ей хотелось больше и тогда она опускалась до самого конца, стукаясь мокрой киской об мой лобок и касаясь корня.

— Охм… ммм… — простонал я. Хоть я и получил систему, касающуюся секса, и уже кучу красоток перепортил, но с опытом Сидзуко и я поспорить не могу.

Когда я поднял взгляд выше, к потолку, заметил, что часть душ уже испарилась. Едва я поднял взгляд наверх, как две или три из них начали светиться ярким сине-голубовато-серебряным светом, или чем-то подобным, в такой темноте трудно что-то разглядеть, они просто словно теряли форму становясь не летающими огоньками, а яркими фонарями и вскоре просто исчезали, оставляя после себя фантомное свечение еще на несколько секунд.

— Часть душ засветилась и пропала… это нормально? — решил уточнить я.

— Они получили достаточно энергии, что бы покинуть этот мир, мы все делаем правильно. Вы не заметили, что в комнате стало намного жарче?

Похоже, когда духи появились, материализовались в комнате, стало очень холодно, они вытянули энергию и соответственно тепло из помещения. А когда покидали эту комнату и видимо этот мир, уходя в рай или куда там они собрались, то стало наоборот жарче… ну, оно и понятно, энергия и материя не берется из ниоткуда и не исчезает в никуда. От осознания фундаментальных законов физики или вероятно понимая смысла жизни во вселенной меня отвлекла Сидзуко, а вернее — ее бедра, а еще точнее, то что она начала двигаться намного активнее, насаживаясь на член с такой неистовостью, будто от этого зависела ее жизнь. Мой член был окружен сильным теплом, влагой и странной мягкой упругостью, оказавшись в ловушке ее киски. Кончик моего члена уже упирался ей в матку, она не собиралась церемониться и шла до самого конца. Ее бедра двигались быстро, даже не вспоминая о плавности в движениях, не будь в ее влагалище столько эм… влаги и смазки, мой член от такого резкого трения уже бы загорелся.

— Давно я не чувствовала нечто настолько большое и приятное внутри… ты заполнил меня до краев… — улыбнулась госпожа Сидзуко, блеснув клыками, отражая проходящий через окно лунный свет.

— Готова продолжать? — уточнил я, хотя в этом и не было надобности, госпожа Сидзуко не ответила, лишь хищно облизнулась, показав мне длинные клыки и нежно-розовый язычок, и мы продолжили совокупление.

Когда она вместо ответа, лишь озарила меня угрожающей и жутковатой улыбкой, стенки влагалища цепко сжали мой стержень, словно стараясь выдоить из него все соки. Стенки влагалища приятно терлись о ствол, создавая приятное ощущение, которого проходило по всему стволу. Наши бедра после короткой паузы подарившей немного наслаждения от покоя — снова беспокойно задвигались. Мой член все продолжал входить и выходить из скользкого туннеля, громко хлюпая и разбрызгивая любовный нектар. Мой член терся о стенки ее влагалища, делая это все быстрее и быстрее. Женщина тихонько постанывала, сладко прикрывая глаза, я же словно кремень сдерживал свои истинные чувства.

Это длилось еще несколько минут, хотя по моим ощущениям прошел час, а то и не один. Госпожа Сидзуко уже не просто стонала, а яростно ревела, когда мой большой, твердый и толстый буквально пронзал ее нутро. Ее плоть горяча, да и ее ласки меня сильно распаляли, так что я смог долго сдерживаться.

Когда я уже был близок к завершению, когда до конца оставалось несколько секунд, оставшиеся полтора десятка душ висевшие под потолком ярко-засветились, озаряя своим светом комнату, словно прожектор.

Сидзуко начала громко стонать, я собрал все мужество в кулак и… все души разом словно лопнув — погасли, будто лампочка перегорела. В этот момент мы достигли апогея. Мой член изверг семя в киску Сидузко, и болезненно сжался, через уретру разом прошло слишком много спермы и невероятное удовольствие смешалось с совершенно ненужной в этот момент болью.

В комнате стало невероятно темно, так как мои глаза уже привыкли к яркому свету и внезапно, когда он погас, я не вижу ни черта кроме огромной тени. Я вижу как некое черное облако толи тумана, толи дыма появилось вокруг тела госпожи Сидзуко, часть его испарилась, но остальная вернулась в тело лисички.

— У меня хорошая новость и плохая — начал я, когда мы встали, и я пытался вытереться занавеской от спермы и ее смазки, которые заляпали мне все ноги, хозяйка гостиницы не возражала, и в этот момент сама занималась тем же самым.

— Души отправились в мир иной, но проклятье никуда не делось, так?

— Ну, то, что «люстра» под потолком пропала, это очевидно, а насчет проклятья… ты мысли читать умеешь?

— Немного больше уважения можно? Они все же когда-то были людьми. Однажды и мы оба станем такими огоньками.