Эромагия

— Почему важно? — Шон положил орех на плоский камень, ударил сверху другим, расколол и бросил сердцевину в рот. Не ахти какая пища, но все же лучше, чем ничего. От голода желудок рыцаря уже прилип к позвоночнику.

— Ну как же… Вы ведь останетесь погостить в храме? Хранитель Шон, с вами как с мужчиной я ведь могу говорить откровенно?..

— Угу… — Тремлоу расколол пару других орехов, набил рот и теперь усиленно работал челюстями. — Дафай, конечно можешь, гофори…

— Мне так нужно присутствие Жезла Страсти, а вы ведь с вашей подругой его хранители… Жезл — это очень важно! Весьма, я бы сказал, чрезвычайно, крайне важно.

— Ага, я понимаю, — кивнул Шон. — Но на орехах долго не протяну…

Рыцарю не хотелось сразу сообщать Кардамуду, что тот имеет все возможности и сам сделаться хранителем. А то получается — вот, только прилетели, и сразу: «Бери, Кардамуд, пользуйся». Нет, решил Шон, пусть дракон прочувствует, какое доверие ему оказано, какая ответственность возложена…

— Это не беда, это ничего! — забеспокоился Кардамуд. — Я же, прошу заметить, тоже мужчина, в смысле — самец, и не одними же орехами питаюсь… То есть я вообще ими не питаюсь, этакой гадостью, ни за что бы в пасть не взял, вот еще, что я, вегетарианец какой-то…

— Так что у тебя есть? — перебил Шон.

— Оленина! — воскликнул дракон. — Отличная оленина, хочешь?

— Сырую, что ли, жрать?

— Не, так это мы мигом, ну ты что, хранитель, скажешь еще — сырую! Никакую не сырую, а зажаренную. — Тут дракон полыхнул огнем. — А?! Каково, а? Я-то сам прям у себя в пасти мясо зажариваю, по ходу дела, так сказать, в процессе потребления… Собственно, оно само зажаривается или даже скорее запекается. Но для тебя, персонально для тебя… В общем, драконий огонь к твоим услугам, хранитель Шон! Идем, идем!

— А, раз так, то идем, конечно, — степенно согласился Тремлоу, которого от голода уже покачивало. — Где там дамы наши? Не заскучают они без нас?

— Уверен, что нет! — заявил дракон. — Наверняка Мелонита потащит хранительницу Аниту показывать сокровищницу храма, то есть разные штуки… ну, знаешь, такие штуки, интересные для дам. Анита не соскучится, ручаюсь! А может, тебе тоже хочется поглядеть? Там и оружие есть!

— Оружие? — оживился Шон. Без него рыцарь чувствовал себя несколько неловко, как светская дама на приеме без веера или, может, даже без платья.

— Ага, оно самое. Старинное! Это, понимаешь ли, приношения в храм. Оно, конечно, здесь женское святилище, но его и мужи иногда посещали всякие… странные такие мужи, удивительные… То ли грехи замаливали, то ли о потомстве просили, я не знаю, я не интересовался. Оружие во внутренних покоях, целая комната там завалена, побрякушки эти… А я не люблю их, не понимаю… мне-то зачем? У меня во… — Кардумуд показал Шону коготь, которым можно было легко рассечь человека напополам. — У меня, видишь, свое есть, всегда на месте. А там — ого-го сколько его. Идем, идем, сам поглядишь.

— Но сперва — оленина? — небрежно уточнил рыцарь.

— Ах да! — вспомнил дракон. — Да, сперва, конечно, оленина!

В конце концов все четверо встретились в сокровищнице заброшенного храма. Шон на ходу обгладывал оленью ногу, попутно обсуждая с драконом тонкости повадок диких животных, которые необходимо учитывать на охоте. Мелонита показывала гостье украшения и богатые наряды, скопившиеся в святилище за века. Многое уже прогнило, золотое шитье потускнело, груды кубков и серебряных блюд покрылись пылью — но все же сокровища смотрелись очень внушительно.

— Мелонита, лапочка, — окликнул подругу дракон, — ты не возражаешь, если Шон выберет себе что-нибудь из оружия в соседнем зале? Ну, что-нибудь поновее…

— Нет, конечно, — мелодичным голосом отозвалась дракониха. — Пусть берет. Здесь так много бесполезных штучек из холодного железа… Анита, ты тоже можешь выбрать себе на память что-нибудь. Не стесняйся, потому что, в сущности, хотя я и храню эти ценности, но они никому не принадлежат.

— Как так? — поинтересовалась Анита.

Восторг и ощущения волшебного могущества как-то незаметно покинули ведьму, уступив место обычному любопытству. Теперь она бродила среди груд сокровищ, рассматривала и прикасалась к ним — ей никогда не приходилось видеть столько ценностей разом.

— Ну вот… — Дракониха задумчиво покачала головой. — Жрицы взяли с меня слово… У нас, драконов, так иногда бывает… Я пообещала хранить святилище, а жрицы — они уже все были старыми. Они уходили одна за другой…

— Умирали?

— Ну да, ну да… В конце концов я осталась одна. Должно быть, в старину на смену ушедшим являлись новые сестры-служительницы, а потом почему-то перестали. Не знаю почему, это было очень давно. В конце концов в храме не осталось никого, кроме меня. А я держу свое слово, сторожу драгоценности, не принадлежащие никому. Так что, думаю, за мою службу я заработала право немножко из здешних красивых штучек взять себе… или подарить. В общем, выбирай смело. Я уже кое-что присматриваю для себя, но все такое маленькое… Все для человеков, все крохотное, я только колечко смогла приспособить. Вот, смотри!