Эромахия. Демоны Игмора

Наемники бегом преодолели расстояние, отделявшее позиции арбалетчиков от разрушенной стены Мергена, скатились в ров, стали карабкаться по кускам кладки, по развороченным земляным скатам. Вслед за ними из роялистского лагеря уже торопились новые и новые отряды пехоты. Ближайшие ворота распахнулись, из города по двое в ряд, сверкая доспехами, потекла кавалерия Оспера — всадники тут же разворачивались и бросались наперерез живому потоку, стремящемуся к бреши в городских укреплениях. Доскакать лигисты не успели — их встретила конница роялистов, у ворот завязалась ожесточенная схватка, мятежники дрались отчаянно, они знали, что сражаются за свою жизнь и изо всех сил стремились прорубить дорогу к пролому, растоптать королевскую пехоту, не допустить в город…

Ридрих этого видеть не мог, он поспешно карабкался по здоровенным глыбам — к пролому, чтобы успеть занять его прежде, чем городские опомнятся и выстроятся для отпора. Где-то позади хрипло бранился Риллон, коротконогий толстяк отстал на крутом склоне, загроможденном бесформенными обломками.

Над головой с шорохом неслись арбалетные болты — королевские стрелки били поверх голов атакующих наемников. Ридрих задрал голову и увидел в оседающей пыли между иззубренными краями пролома силуэты вооруженных мергенцев. Наемники не успели, теперь придется прорубать дорогу в плотном строю горожан. Первые атакующие уже выбрались наверх, арбалетчики прекратили обстрел, послышались вопли, звон оружия. Лигисты выстроились в проломе плотными рядами, выставив пики. Командовал ими здоровенный рыцарь в зеленых доспехах.

Первых наемников мергенцы спихнули копьями обратно в ров, солдаты удачи безуспешно пытались закрепиться у стены. Ридрих сменил направление и стал карабкаться правее. Вылез, встал у края рва и двинулся, прижимаясь к стене, туда, где из-за развороченной кладки высовывались длинные пики лигистов. Поблизости взревел капитан — он наконец-то выбрался из рва, тут же получил крепкий тычок в нагрудник и покатился вниз, осыпая проклятиями горожан, их копья, графа Оспера и весь белый свет заодно.

Эрлайл несколько минут наблюдал за движением пики ближнего лигиста, примеряясь к темпу. Потом улучил момент, ухватил древко и рванул что было сил. Хрустнули суставы, но копейщик не удержался и не сообразил выпустить оружие — потерял равновесие и свалился в ров, на клинки карабкающихся наемников. Ридрих метнулся в пролом, срубил наконечник с копья следующего лигиста, отпихнул еще одного, пытавшегося занять место сброшенного в ров… присел, пропуская вражеский меч над головой, прыгнул, нанося удар, отпихнул ополченца локтем, снова рубанул, отвоевывая с каждым движением полшага ровного пространства надо рвом. Этого оказалось достаточно — наемники хлынули за Ридрихом, отбивая и раздавая удары, передние падали, по их телам напирали все новые и новые, а внизу, во рву, уже столпились несколько сотен человек — ревущих, потрясающих оружием, рвущихся в город…

Словно бурлящий поток, пробивший запруду на одном крошечном участке и раздирающий брешь все шире и шире, солдаты Риллона ломились в город. Капитан снова выбрался из рва, протолкался в передний ряд и заработал мечом. Лигисты сперва попятились, ошеломленные натиском, потом снова сплотили ряды, перегородив узкие улочки. Возглавлявший их верзила в зеленом разил палицей с чудовищной силой; после того как он смел нескольких наемников, к нему боялись приближаться. Зеленый рыцарь, призывая соратников, двинулся на роялистов, они снова попятились…

Риллон, размахивая оружием, устремился к великану, нанес удар — зеленый парировал палицей с такой силой, что капитан не удержался на ногах, отлетел, свалив еще двоих солдат. Тут в первом ряду рядом с Эрлайлом возник кузен. Против обыкновения сегодня Игмор не спешил в рукопашную.

— Отфрид, узнаёшь? — Ридрих указал на зеленого рыцаря. — Это ведь он прикончил твоего старика. Перед мостом, помнишь?

Баронет обернулся, поглядел на родича, и Ридриху почудилось, что прорези глухого шлема, увенчанного высоким белым плюмажем, тлеют изнутри красным.

— Albo dies notanda lapilo, — снова произнес баронет, его голос, хрипло прозвучавший из-под забрала, показался Ридриху чужим и незнакомым.