ЭРОС и БЮРОКРАТИЯ

«…Тогда я посадил ее нас стол, а она стала смотреть на меня, вроде, испуганно, робко обхватив мне шею… Я что-то ей говорил - не помню что. И вдруг прижавшись к ней начал мять ей грудь. Потом, прижавшись еще плотней, слегка приподнял короткую юбку. Она носила ее все это время, только возбуждая и раздражая меня… Моя рука скользнула под плотную ткань, и легко отстранив трусики я засунул в нее палец. Какая она была влажная и горячая! Но чувствовал я себя неловко, было ощущение, что она сама меня подталкивает…Больше на работе между нами ничего не было, мы все оговорили, она уволилась, и я стал платить ей отдельно: она только этого и хотела. Потом подарил машину… Жена, разумеется, ничего не знала…» - рассказывал о своем романе с молодой коллегой один государственный руководитель, не очень симпатичный полный мужчина средних лет. В этой истории все было обычно.

Действительность часто отличается от представления большинства людей. Сфера половой жизни российской бюрократии так же имеет мало сходства с фантазиями о ней. Зачастую люди рисуют себе секс управляющего ими слоя, как что-то неописуемо аморальное и непостижимо гнусное. Приписывая хранителям порядка и закона невообразимые пристрастия к изощренным удовольствиям, обыватели забывают, что чиновники почти такие же люди как они сами. Похожие на остальных настолько, что порой отличить их от нормальных граждан не просто. И тем более непросто, если оставаться в стороне от тех процессов, что протекают во внутреннем мире управленческого клана.

Еще Зигмунд Фрейд писал, что наблюдение и самое трудное - наблюдение за психическими процессами, и есть основа правильного понимания состояния души человека. Не часто взглянув на личность один раз, мы можем сразу сказать о ней все то, что в состоянии открыться нам только вследствие глубокого анализа и длительного наблюдения.

Мир вымыслов о сексуальной реальности российских чиновников основан не на хорошем знании бюрократии, а на непринятии ее. На заслуженной ненависти людей к тем, кто из века в век избирал дорогу служения системе угнетения остальных. Отчуждаясь от масс своим принятием власти и готовностью ради материальных выгод и уродливых моральных стимулов исполнять волю класса господ, чиновники обрекали свой сексуальный быт на мифологическую неприязнь.

В эпохи, когда представление о грехе значило больше чем теперь, а сексуальное удовольствие почти целиком находилось под заслоном молчания, про чиновников рассказывали самые чудовищные небылицы. Им приписывали порок мужеложства, изнасилование девственниц, склонность к сексуальным контактам с новорожденными детьми, животными, готовность легко идти на супружескую измену, страшные оргии с поеданием живой плоти, испражнений и тому подобное. Схожие явления имели места во все периоды существования государства, подавления и эксплуатации, но они небыли привилегией одних лишь чиновников. Чаще всего, представляя образец сексуального поведения господствующих классов, они лишь отчасти были специфичны для бюрократии. И право первой брачной ночи, и похищение молодых крестьянок, и принуждение к сексуальным контактам мальчиков солдат дворянами командирами, скорее отражало сам характер классовых отношений в обществе. Отношений, в которых господствующий класс, имея массу правил корректного поведения в отношении равных, использовал свои сословные привилегии для сексуального удовлетворения при помощи «низкого материала». Но подобное воспроизведение привилегий в сексуальном поведении было скорее свойственно классу феодалов минувшей формации, чем представителям «моральной» бюрократической машины.

В наше время существует немного мифов о сексуальной жизни русских чиновников. Это имеет свои причины. Они не состоят в том, что и теперь, как в ушедшие времена религиозные институты охраняют нравственность. Все это в прошлом. Чиновничество в нашу эпоху по своим моральным устоем не только не является более свободным, чем все общество, но и напротив закрепощено больше всего. Поэтому его сексуальная жизнь не так богата как у других людей. Однако в силу того, что в ней наиболее ярко выражены в настоящем противоречия между нравственными и социальными устоями общества прошлого и тенденциями нового, прогрессивного, половая жизнь государственного управленца и представляет особый интерес.