Эрос, сознание и Кундалини

«Проблемы» эроса, потребности в любви, ее желания и поисков - это не вопрос греха или непорочности, и, как видела Джейн, даже не вопрос выражения или сдерживания. Все дело в позиции постоянного удивления и благоговения, которая, вместо того, чтобы поддаваться соблазну определенности или окончательности, остается простодушно открытой, и преданно следует тайне вместо убедительной кульминации - постоянно на пороге вечно открывающейся двери.

Сопереживание удивления

Представьте себе, что чувства в темной, переполненной комнате могли бы составлять невидимое и удовлетворяющее общение, вместо незавершенного напряжения, которое необходимо доводить до конца, либо подавлять. В качестве упражнения, вы могли бы в автобусе, на прогулке, или в клубе попробовать внутренне реагировать на любое притяжение, которое вы чувствуете к незнакомому другому человеку, ритмично дыша, с каждым вздохом думая что-нибудь вроде «удовлетворение», «признательность», «хорошо как оно есть». После двадцати или более таких реакций все более свободной от желания оценки, вы, быть может, начнете ощущать преобразование обычных образов фантазии в свободное от образов тонкое удовлетворение. Когда сексуальное желание постепенно исчезает в притягательной тайне, оргазм превращается в спокойный секрет бытия друг с другом, которое разделяется везде, как постоянно растущее чувство единства. Даже понятие флирта неточно, поскольку подразумевает, что пряный вкус - это лишь поддразнивание, или, как больше хочется надеяться, закуска.

Я предлагаю понятие сопереживания тайны. Сопереживание - немедленно удовлетворяющий способ восприятия эротического отношения с другим человеком. Испытываемое человеком ощущение влечения не используется в качестве средства для преследования какой-то дальнейшей цели, какого-то последующего и более убедительного соединения. Никто не стремится манипулировать другим. Остается только чувство общей живой тайны. В качестве еще одного упражнения, попробуйте, сидя со своим партнером напротив друг друга в течение примерно десяти минут, с каждым медленным выдохом поочередно повторять «Мы сопереживаем это сейчас». Обратите внимание, как каждое повторение открывает новую степень хрупкого удивления..

Становится все более очевидно, что опыт простого сопереживания как очищает индивидуальность каждого партнера, так и объединяет пару в этом здесь и теперь. Когда с течением времени это восприятие углубляется без всякой надежды на последующую кульминацию в качестве отвлекающего фактора, результатом могут становиться глубокие пробуждения, как у Лайзы и ее партнера:

Во время практики Рога изобилия, сидя с полностью разведенными ногами и держась за руки, мы начинали медленное вращательное растягивание. И это было подобно рогу изобилия, исходящему из наших гениталий, и поднимающемуся вверх, обвиваясь вокруг обоих наших тел с каждой круговой растяжкой. Примерно через десять минут, это стало похоже на нахождение в вихре. Мы потели, и я начала дрожать всем телом. Я каждой клеткой чувствовала: «женщина, женщина», а Билл чувствовал - «мужчина, мужчина». Потом я заметили, что вихри ощущения взаимодействовали друг с другом, сливаясь.

Я не смогла бы говорить, если бы попыталась. Мое тело было слишком полно вибрациями, сливающимися друг с другом при наших растяжках. Тем не менее, к тому времени, я меньше всего думала о сексе или каких-либо ласках.

Подобные виды опыта показывают, сколь многообразными и значительными могут быть формы сублимирующего сопереживания.

За пределами ограничений: может ли чувство тайны освобождать нас?

Очевидно, что у движения за сексуальное освобождения была одна миссия: поощрять сексуальную активность как главное средство соприкосновения с эротической сокровенностью. Представьте себе, что кто-то говорит Колумбу: «Вы можете исследовать всю землю, но только не переходите через край, ибо за горизонтом ничего нет». Сторонники движения за сексуальное освобождение редко учитывали, что предлагавшаяся ими концепция эротической свободы могла иметь ограничения.

Поскольку современная сексуальность настойчиво требует отказа от целомудрия в пользу знающей позиции сексуальной умудренности, она, возможно, в большей степени предопределяет собственную печальную судьбу, чем любой другой аспект современной жизни. Это коллективный смысл замечания Фрейда о «генитальной тирании» над полиморфной сексуальностью тела-личности и культуры. И при этом, мы по прежнему можем слышать шепот моралистов, что распутство неизбежно приведет нас в ад.