Эротическая утопия: новое религиозное сознание и fin de siècle в России

85 Соловьев С. М. Жизнь и творческая эволюция Владимира Соловьева. С. 314. Грот, один из его друзей — философов, считал его позицию по прокреации в «Смысле любви» непоследовательной. В письме Гроту Соловьев соглашается с ним, утверждая, что выбрал слово прокреация («размножение») в качестве субститута для «коитуса», поскольку последнее неприемлемо в философском дискурсе (Соловьев B. C. Письма. Т. 3. С. 211). Однако с этим объяснением возникает проблема: если размножение — это просто синоним коитуса, тогда само размножение является оправданием последнего, что соответствует христианским представлениям о сексе. Следовательно, несмотря на насмешливые комментарии в адрес аскетизма в «Смысле любви», направленные главным образом против Толстого, Соловьев считает секс грехом, не только орудием смерти, каким является про- креация в его мировоззрении.

86 Соловьев B. C. Смысл любви. Т. 7. С. 20.

87 Как я указывала во вступлении, опасение, что утопические проекты угрожали институту семьи, шли еще от предыдущего поколения: публикация «Что делать?» Чернышевского в 1863 г. была встречена похожими опасениями со стороны Афанасия Фета и Василия Боткина, вопрошавших, «предполагаются ли дети» в утопии Чернышевского, где подразумевалось, что его проект возвещал конец роду человеческому. См.: Рейфман П. С. Предполагаются ли дети? // Труды по русской и славянской филологии

14 [= Ученые записки Тартуского государственного университета 245].

С. 357–363.

88 Соловьев B. C. Оправдание добра. Т. 8. С. 80.

89 Там же. С. 146–148.

9 °Cоловьев пишет: «В генитальном акте воплощается бесконечность природного процесса, и, стыдясь этого акта, человек отвергает саму эту бесконечность как недостойную себя. Недостойно человека быть только средством, или орудием, природного процесса, в котором слепая сила жизни увековечивает себя на счет рождающих и гибнущих особей, поочередно вымещающих друг друга. Человек, как нравственное существо, не хочет повиноваться этому природному закону вымещения поколений, закону вечной смерти, он не хочет быть вымещающим и вымещаемым, он ощущает, сначала смутно, и потребность, и способность вместить в себе самом всю полноту вечной жизни» (Там же. С. 167).

Глава 3. Случай Александра Блока

1 См. письмо от 28 апреля 1903 г. в: Андрей Белый и Александр Блок: Переписка 1903–1919. Ред. А. В. Лавров. М.: Прогресс, 2001. С. 61. 9 мая Белый благодарит Блока за эту «честь» и пишет, что надеется к свадьбе вернуться из поездки с отцом по Кавказу, но чтобы Блок не рассчитывал на него (С. 62).

2 Вместо Белого в этой роли выступил друг одного из братьев Любови Дмитриевны граф Александр Розвадовский, молодой католик, мистик, вскоре ставший монахом.

3 В книге «На рубеже двух столетий» (М.: Художественная литература, 1989) Белый подробно описывает пересечения жизней, своей и Блока, в родовых имениях в Клинском уезде. Их объединяла также Николаевская железная дорога: «Район Николаевской железной дороги — сколькие из детей “рубежа”, позднее встретившихся, проводили детство рядом: под Крюковом рос мой друг С. М. Соловьев; около Поворовки живал другой друг, A. C. Петровский; около Подсолнечной — Блок; около Клина — я» (С. 163).

4 Родители Сергея Соловьева умерли практически одновременно, когда он учился в старших классах школы. Через несколько лет у него начались приступы серьезной психической болезни, от которой он страдал до конца жизни и помещался в лечебницу. В 1930–х его лечащий врач сделала о нем доклад на конференции психиатров, в котором продемонстрировала его лично как характерный пример больного наследственным психическим заболеванием, представила его родословную и разделила членов семьи на больных психическими заболеваниями и не подверженных таковым (цитируется в: Лавров A. B. Продолжатель рода — Сергей Соловьев //

С. Соловьев. Воспоминания. М.: НЛО, 2003. С. 30). Сам Соловьев писал в мемуарах, что болезненность и вырождение одних членов семьи компенсировали талант других (С. 73), как будто вырождение и талант существуют в отношениях дополнительной дистрибуции. В 1916 г. Соловьев стал священником Русской православной церкви, а несколько лет спустя обратился в католичество.

5 Заказанный из Москвы букет не прибыл вовремя (Бекетова М. А. Воспоминания об Александре Блоке. М.: Правда, 1990. С. 63).

6 Бекетова М. А. Воспоминания об Александре Блоке. С. 63–65. См. также: Соловьев С. М. Воспоминания об Александре Блоке // Воспоминания. С. 388–389.