– Эй, девушка, подвезти? Все всегда начинается с каких-то полушуток. Но ты никогда не знаешь… насколько далеко эти парни готовы зайти. Мурашки пробежали по спине. Я одна в чужом городе ночь. На пустой улице. В машине несколько мужчин… От одного только этого брутального голоса у холодок пробежал по спине. Попыталась сделать вид, что не услышала. Гордо задрала нос и зашагала виляя бедрами на высоченных шпильках, но оступилась и это выдало что я пьяна…
– Вот в тот момент… Наваждения были?
– Да.
– Ты говорила об этом со следователями?
– Нет. Я сказала, что это они меня заставили…
– Хотя на самом деле…?
– Это я их спровоцировала… Я споткнулась и упала. Я выглядела как легкая мишень. Пьяная жертва. Девушка наживка, которая вышла ночью в мини юбке на высоких шпильках в поисках приключений. Мои белые маленькие трусики сверкнули в свете ночных фар. Машина притормозила, и они почти сразу начали меня лапать. Под предлогом того, что помогают мне встать. Горящие руки моментально выключили мой мозг, а ощущение того, что их было много… Я не знаю, как это передать. Меня перекидывали из рук в руки, и как бы случайно я оказывалась прижатой к крепким ширинкам, или ладони ложились на мою пышную грудь.
– Мальчики, не надо… что вы делаете? Но я уже пошла по рукам. Сто килограммовые шкафы просто развлекались мной, а я…
– А ты никогда не чувствовала себя более реализованной как женщина, – голос Саманты прозвучал как гром среди ясного неба. Как скальпель хирурга попадающий точно в цель. Десятки лет я не могла признаться себе в этом. Горячие ладони перекидывали меня от одного теплого махрового медвежонка к другому, пока я повизгивала и томно вздыхала пьяно закатывая глаза. Я взмокла, мне хотелось избавиться от платья. Я хотела, чтобы они увидели мою грудь. Я люблю свою грудь. Люблю любоваться ее в зеркала, мыть в душе. И тысячу раз представляла, как бесчисленное количество мужские руки гнуть сдавливают гладить и тискают ее. Я тысячу раз кончала в душе, находясь в этом состоянии транса. Погружаясь в навождение…
– Ты завела их, а потом осудила и они сели в тюрьму.
– Я не знала, что сама хотела этого. На суде я была уверенна, что они поступили нечестно. – Мужчины, все трое изнасиловали тебя. Это были твои слова.
– Так оно и было.
– Только ты…
– Хотела быть изнасилованной, – я сидела в кабинете и сама не верю своим ушам, но это мой голос признается. Я словно снова тогда. В моменте первого изнасилования, когда ночью в Адлере наконец-то всё совпало: я, овуляция, трое мужиков, темная улица и причина, по которой я оказалась у них в руках. Я мокла, я извивалась, я сопротивлялась, а они становились все строже, пока самый бородатый их них не сорвал с цепи и не сунул грубо мне руку под платье. Между уже влажных бедер его волосатая рука была такой инородной… Я взвизгнула и мне тут же заткнули рот. Он швырнул мне она капот и на всю жизнь запомнила его глаза. Они горели. Вот сего я хотела. Вот что я отела повторить потом всю свою жизнь. Ни первый ни второй муж никогда даже не приближались к этому. Это не сияние. Это пожар в глазах. Животная страсть. Бородатый незнакомец смотрел мне глаза в глаза и я был легко поверила, если бы мне сказали, что это был не человек. Демон, дьявол, сатир. Моя грудь была распластана об его накачанную рельефную волосатую грудь под распахнутой настежь черной рубашкой.