Эротические рассказы - Подростки

— Тем более что для меня это и не залог вовсе, а просто обмен опытом. Ну вот, заинтриговала, мне теперь хвостик кассеты посмотреть хочется! Все, побежала, созвонимся! — и Лида, чмокнув Марину в щеку, на секунду задержав взгляд на ее глазах, исчезла.

Марина растерянно подумала: «Куда ее понесло, до автостоянки могли дойти вместе?», но тут же вспомнила прощальный Лидин взгляд, сочувственный и умный.

«Э, ведь она меня специально одну оставила — понимает, что мне все, от нее услышанное, переварить надо! Ну, Лидуська, умница, пошлет же Бог такую подругу, одну на миллион, а то и больше! Нет, нельзя нам с ней расходиться никак, в пятницу — к ней на дачу. Уже это — повод достаточный».

Но тут же поймала себя на том, что перед глазами — сильная фигура Вадима, причем почему-то не лицо, — оно как раз как бы плавало в легком тумане, — а средняя часть, с аккуратным, большим членом. И между ногами у нее, она чувствовала, слегка чесалось.

«Эх, все мы, бабы, — дырявые существа!»

Марина развеселилась окончательно, и, пребывая в даже несколько игривом настроении, поехала домой.

********

Едва она открыла дверь, как в коридор выскочил Сережка. Марина сразу же, после вчерашнего, обратила внимание на его трусы: они топорщились, но только слегка.

— Мамуля! — Сережка обнял ее, приподнял и повернул. Чмокнул куда-то в нос.

— Пусти, надорвешься же! — ласково-испуганно высвободилась из объятий сына Марина, но успела почувствовать животом, что трусы-то у сына, кажется, топорщатся уже не слегка. Внизу тут же сладко, сильно зачесалось.

— Рассказывай, что днем делал, — мама, идя в комнату, на ходу расстегивала блузку.

— Да как обычно… на улице шлялся, потом дома сидел, в Инете лазил…

— И где?

— Да просвещался… — Сережка сделал хитрый вид.

— По какой такой части? — Марина, скидывая с грудей лифчик, повернулась к сыну попой, к кровати лицом.

— По сексуальной…

Наклонилась, стягивая трусики, и тут же почувствовала теплый и влажный язык в самом верху разреза между ягодиц. И — до самых лопаток, да вибрируя, а потом зубки сына чуть прижали ей кожу немного ниже шеи, и тут же переместились на мочку уха, и язычок прошелся по ушной раковинке:

— Ох, Сережка… муррр… хорошо просветился…

А Сережка уже вовсю мял ее груди одной рукой, почесывая пальцами второй щелку под ягодицами.

— Сына… ну хоть помыться-то дай… — волна возбуждения уже захлестывала Марину.

— Мам, я весь день терпел, тебя ждал, ну м-а-а-а-м… — и членом по нижним губкам, чуть их раздвигая, дразня и просясь…

Как в тумане, она, выпрямляясь, развернулась к сыну и, взяв его жезл рукой, наклонив его чуть вниз, поддрачивая, потерлась уже набухшим клитором об обнажающуюся головку. Не выпуская добычу, увлекая Сережку на себя, упала спиной на кровать, широко раздвинув оставшиеся ступнями на полу ноги.

После короткой возни сын вошел в нее, сделал не больше десятка сильных, до самой матки движений, и начал кончать в глубине, прямо на самое чувствительное место в ее влагалище. Марина, приподняв бедра, охватив его ногами, приняла его еще глубже, ответила сокращениями стенок пещерки, и Сережка, было замерший, вдруг сделал еще несколько движений — и кончил второй раз, вызвав у мамы уже не сладостный, как в первый раз, стон, а нечто больше похожее на крик.

Резко вышел из мамы и уселся на пол возле ее ног, тяжело дыша. Потом пересел на кровать рядом с Мариной, лежащей в прежней, широко раздвинутыми ногами на полу, позе, потянулся, достал двумя пальчиками из ее, за все еще чуть дрожащим колечком входа, пещерки, сколько смог, смеси маминых и своих соков. Наклонившись к ее лицу, провел этими пальцами по ее губам, сделав их из вишневых от помады белыми и блестящими.

Марина забавно, не открывая глаз, подергала носом, принюхиваясь, и слизнула все двумя движениями языка. Тихо выдохнула: «Вкусно…» и он наладил конвейер по передаче маминого лакомства из ее влагалища к губам.

Впрочем, уже третью порцию мама, открыв глаза, с улыбкой слизала прямо с его пальцев, задержав их во рту, посасывая, причмокивая, и сын чуть поводил ими между мамиными губами трубочкой взад-вперед, оставляя на них забавное белое колечко, подумала: «Ну вот, у нас уже целый ритуал складывается… кормление меня моей же… пиздятиной?», засмеялась, а после пятой приподнялась на локте и увидела опять готовый к бою Сережкин член.

Аккуратно, за плечи положила сына на спину и, улегшись на живот сбоку, прижалась сначала щекой к колышку, гладя его рукой, повернув голову набок и счастливо смотря из-за члена в такие же счастливые глаза сына. Потом чуть полизала головку и, приподнявшись, перекинула коленку через его грудь. Забрала лакомство, особенно вкусное от смеси ее и его соков, в рот поглубже, опустила бедра и тут же почувствовала, как язык сына ввинтился в нее снизу.