Эротические рассказы - Подростки

Брат Климент распахнул сутану, схватил свой готовый инструмент и, потрясая им воскликнул: Не этим ли! Пораженная, увиденным, я не знала, что сказать. В руке Климента был инструмент не шедший ни в какое сравнение с уже увиденным ранее. Это было что-то огромное, длинное сантиметров 22, багрового цвета, с очень большой головкой на конце. Самым выразительным было то, что чем ближе к основанию, тем он был тоньше, как конус. Видя мое изумление, Климент начал меня успокаивать, говоря, что все будет безболезненно. Я немого успокоилась и протянула руку осторожно дотронулась до инструмента. От моего прикосновения вены на нем вздулись и казалось, что он вот вот лопнет.

— Не будем терять времени, Анна. Становись лицом к столу и облокотись на него локтями, остальное я сделаю сам — прошептал Климент. Желание во мне бурлило и поборов страх, я выполнила его указание. Положив голову на руки, я увидела, что Климент подошел ко мне и стал сзади, подняв мне юбку, завернул ее на спину. Тотчас я почувствовала, как горячая рука коснулась моих ягодиц и влажное тело. Следом за этим его инструмент уперся в углубление, начал медленно в него погружаться. Первое мгновение я почувствовала боль и инстинктивно сжала ноги. Но по просьбе Климента расслабила мышцы и боль прошла. Инструмент плавно погружался в глубь. Затаив дыхание я почувствовала, как он заполняет меня всю, погружаясь все глубже и глубже. Наконец Климент прижался ко мне всем телом и прошептал: Я ведь был прав, Анна, тебе не было больно? От ощущения инструмента у меня захватило дух и не в силах вымолвить не слова, я отрицательно замотала головой. Ухватившись под платьем обеими руками за мои груди, Климент начал свою работу. Мне казалось, что все мое тело состоит из одного углубления, так было полно ощущение его — 6 — двигающегося инструмента. Не помню, но раз пять я испытала бессилие, пока Климент трудился. В отличие от Петра, движения Климента были плавными и темп от начала до конца был ровным. Только по его протяжному стону я поняла, что он обессилил. Когда он встал и вынул свой инструмент, то раздался како-то булькающий звук. Вслед за тем горячая влага потекла по моим ногам, но я сама настолько ослабела, что не смогла разогнуть спины. Климент сидел в кресле широко расставив ноги. Между ними лежал инструмент, почти такой же огромный, только мягкий и с поникшей головкой. Устало улыбаясь я подошла к нему.

— Понравилось Анна?

— Ощущение было изумительное, но это отняло у меня много сил, что желание долго не пробудится во мне — сказала я.

— Об этом не беспокойся — сказал Климент: — не пройдет и пол часа, как ты снова захочешь продолжать занятия. Сядь ко мне на колени и отдохни. Сев к нему на колени, положив голову к нему на грудь, я почувствовала, что силы мои восстанавливаются. Вдруг инструмент Климента ожил, уперся в мою обнаженную ногу. Я опять почувствовала смутное желание. Оно скорее было разумом, чем ощущением, но постепенно с лаской Климента, с его поцелуями на моей груди, прикосновением рук к моему животу и бедрам, желание вновь захватило меня. Я возбужденно зашептала: Мы ведь решим еще одну задачу?

— О, я рад, что ты снова готова к занятиям. Я ведь снова оказался прав.

Улыбаясь я кивнула Клименту. Климент встал, поднял меня за руки и повернул к себе лицом, заставил обхватить ногами его бедра, вонзив свой инструмент в меня, он опустил руки. Инстинктивно ухватившись за Климента, я почувствовала, что инструмент с силой входит в меня. Потом Климент начал ходить по исповедальни неторопливыми шагами. От этого я ощутила блаженство, и еще теснее обхватила Климента ногами. Так продолжалось несколько минут. Ощущения Климента были настолько сильны, что он долго не мог выдержать и обессилил в тот момент, когда я почувствовала приятную негу. Опустив меня на пол, Климент сказал, что на сегодня хватит двух задач, да и я порядком устала и не стала настаивать на продолжении. Приведя себя окончательно в порядок спросила, когда я могу прийти снова, чтобы продолжить занятия.

— Я вижу, что тебе все это понравилось, Анна, и я рад, что смог тебе доставить такое удовольствие. Благодарю и тебя за полноту ощущения, которое получил с тобой. Но видишь ли, исповедальня не совсем подходящее место для таких занятий. Ты еще не совсем представляешь, насколько интересней решать эти задачи в постели, зная, что никто не посмеет помешать и не испытывать страха быть застигнутым за этими занятиями. Поэтому советую привлечь к этим занятим дядю Джима, чтобы позволил тебе чаще предаваться наслаждениям и использовать в этих целях собственную спальню

— Но ведь это невозможно. Дядя Джим очень строг.

— Строгость его исчезнет я уверен, когда ты дашь понять ему, что не прочь решить с ним пару задач.

— Боюсь, что у меня с ним ничего не получится, но все же попробую. А когда мы снова встретимся?

— Ты последуй моему совету, а я сам найду возможность встретиться с тобой.

— Жаль, что нельзя встретится раньше.