Эротические рассказы Рунета - Том 1

Школа промелькнула, как опостылевшая рутина. На сегодня никаких экстренных дел не было. Наша компания разбрелась по домам. Пока мы с Оксаной шагали рядом, я нередко ловил себя на том, что разглядываю ее фигурку, манеры, поведение, т. е. обращаю внимание на все, что она делала. Такое повышенное внимание не осталось не замеченным. Оксана чуть ли не сияла и при прощальном ритуальном поцелуе мы потратили больше время на этот процесс. Причем я сумел немного ее обнять, но она мягко вытекла из моих рук. Как же они могут вот мягко, ненавязчиво подчинять мужиков своим прихотям?

— Ты сегодня, какой-то особенный, — подметила Оксана.

— Разве это плохо? — поинтересовался я.

— Нет, что ты, — спохватилась она. — Больше молчишь и все смотришь и смотришь на меня.

— Обещаю, что в следующий раз заболтаю тебя до смерти, — отшутился я.

— Дурачок, — повеселела Оксана.

— Деревенский?

— Деревянный. Вечером зайдешь?

— Приду алгебру списывать, — пообещал я.

— Так я тебе и дала. Сам решать будешь, а я помогу, — это она беспокоится о моей учебе.

— Если ты будешь помогать, то я буду думать не об алгебре, а о тебе.

— Развратник.

— Закоренелый.

— Ладно, иди уже, а то совратишь меня.

Мы рассмеялись. Она побежала к себе домой.

Дома делать было совершенно нечего. Обед из холодильника и уроки заняли всего два часа. После этого я забрался на диван, взял книгу и попытался читать. Однако на этот раз сюжет не захватывал меня. В голову постоянно лезли воспоминания вчерашней ночи. Надо было, куда-то все это пристраивать в своей голове и решать, что делать со всем этим дальше.

Во-первых, надо как-то определить сон это или явь. С этой целью пришлось провести детальный осмотр моего тела. Никаких следов не обнаружилось. Ни старых, ни новых. Если использовать извечный мужской прагматизм, такое действительно может только присниться. Фактов подтверждающих обратное — не наблюдалось. Тогда откуда все эти впечатления от удовольствия быть женщиной? Или я постепенно схожу с ума?

Наверное, надо поменьше подсматривать. Да, а где же шишка от удара? Лоб чистый, ничего не болит. Пора прекращать заниматься фантазиями, а переходить к реалиям. В реалиях числилась Оксана. Сунув алгебру в пакет, направляем стопы к своей пассии.

Дверь открыла мама — добродушная, веселая женщина. Она прекрасно осведомлена о наших отношениях с Оксаной, но не препятствует нам.

— Здравствуй, Валик! Проходи. Она ждет тебя.

— Здравствуйте, Светлана Александровна.

— Оксана! Твой принц пришел! — как обычно подшучивает она над дочкой.

— Мама! — выскакивает возмущенная Оксанка из своей комнаты. На ней сейчас маечка и спортивные штанишки. Смотрится вполне импозантно. — Проходи, Валик.

— Идите, грызите гранит науки! Только не путайте его друг с дружкой, — снова смеется женщина и отправляется на кухню.

Оксанка провожает мать испепеляющим взглядом, пока я прохожу мимо нее в комнату. Дверь закрывается, отгораживая нас от внешнего мира и посягательства на наше уединение.

Удостоверившись, что домашнее задание по алгебре у меня в зачаточном состоянии, садимся к столу и начинаем терзать примеры.

— Надо решать через интеграл, — подсказывала она.

— Сам знаю.

— Так чего ты ждешь?

— Не выделывайся, дай списать.

— Решай, пока я добрая.

— Зануда!

— Двоечник!

— Не двоечник, а хорошист.

— Все равно двоечник. Не знаешь элементарных вещей.

— Я-то алгебру выучу, а вот занудство не исчезнет.

— Ах, так?! Ты сейчас получишь, — схватив злополучную алгебру, Оксанка бросилась на меня. Пришлось уворачиваться и прятать голову, чтобы сия драгоценная часть моего тела не пострадала. Но Оксанка и не думала останавливаться. Тогда я сгреб ее в объятия, и мы рухнули на диван.

Она сразу притихла и посмотрела на меня. При этом никуда не вырывалась. Прямо перед моим лицом находилась такая аппетитные губки, что я не выдержал и от всей души провел по ним языком. Оксанка немного отстранила голову и прищурила глаза.

— Подлизываемся? — она устраивается на диване поудобнее, подтягивая под себя ноги. При этом не прекращает облокачиваться об меня.

— Пробуем на вкус.

— И… — интересуется она.

— Вкусно, — признаюсь я.

Наступает пауза. Оксанке это нравиться. Она ждет продолжения. Мне тоже хочется этого, но с большим размахом.

— Сделай алгебру, а потом будешь подлизываться, — ставит она условия.

— Это не честно, — возмущаюсь на этот раз я. — Давай сначала побалуемся, а потом я спишу алгебру.

— Фиг тебе.

В противовес тону и словам Оксанка не отстраняется от меня ни на миллиметр.

— Я уже давно думаю, если губки у тебя такие сладкие, то какая должна быть грудь, — бросаю пробный камень.

— Совсем сдурел?

— Обещаю сделать алгебру самостоятельно.

Это мы ложем сыр в мышеловку. Оксанка «обнюхивает» его — решает, как поступить в такой ситуации.

— Что вы там шумите? — донесся голос мамы Оксаны.

— Этот тип пытается меня совратить, — наябедничала моя девочка.

— Не подставляйся, тебя никто трогать не будет, — дает совет Светлана Александровна.

— Слышал? — спрашивает Оксанка меня.

— Ну-у, если ты не хочешь чтобы тебя трогали, — отстраненно говорю я.

— Извращенец.

— И маньяк.