Захотелось пить. Я поднялся и, одев трусы, пошел ее искать. Я услышал шум воды. Открыл дверь. Наташа сидела на краю ванны и терла руками простынь.
Мой халат был на ее плечах.
Ее чулки лежали на стульчике.
Она плакала.
Я сел на корточки у ее ног. Обнял ее ниже колен.
- Ну, не надо плакать, чего ты? Оставь ты эту простынь. Я застираю сам.
Она молчала.
- Перестань плакать, все будет хорошо.
- Угу, будет хорошо, тем более, что кое-кто обещал быть осторожным.
- Ты из-за этого? Ну, прости, я не мог сдержаться.
- Но ты ведь обещал!
- Наташа, ты не бойся. Первый раз неопасно. Забеременеть просто невозможно.
- Много ты знаешь.
- Ну, кое-что знаю.
Я стал целовать ее колени, они были влажными. Она предприняла водные процедуры, - подумал я. Наверное, она, и впрямь, жутко боится. А разве я не боюсь? Я посмотрел на ее плоский живот, на темный треугольник лона и подумал, что где-то там, в тайной глубине ее тела, пролито мое семя. А вдруг, и правда, сейчас, в эту минуту, происходит оплодотворение?
Мне показалось, что волосы на моей голове зашевелились. От ужаса.
Нет, не может быть. Это невозможно. Ее папенька затолкает меня в колонию.
Нужно что-то сказать ей, чтобы она не проговорилась, как Лидка.
- Ты это... Используй ванну, если надо, - тихо сказал я. В горле было сухо.
- Уже использовала. Даже марганцовку нашла, - она горько вздохнула.
- Наташ, ты только не говори никому, пусть это будет наша тайна.
- Хороша тайна! Но ты не переживай так, я не Лидка, не буду хвастаться.
- Причем здесь хвастаться. Просто это дело двоих...
- Двоих. Если не вмешается третий.
- Наташа, я читал, когда девушка в первый раз, то опасности нет.
- Где ты такое читал?
Я помолчал, потому что, действительно, врал. Нигде не читал.
- Ну, ты же видишь, кровь и все такое. Поэтому, - промямлил я, наконец.
- Помолчи! Молись, чтобы пронесло, - она глубоко вздохнула.
Я все еще обнимал ее колени, я стал целовать их, скользнул ладонью вверх по бедру. Почему я не ласкал ее до того как? Я был зол на себя. Ишак!
- Больно было? - спросил я, положив подбородок на ее ногу. Чуть выше колена.
Я смотрел на нее снизу, как верный пес.
Она неопределенно пожала плечом.
- И что, ни капельки не было приятно? - продолжал канючить я.
- Было очень приятно! - сказала она громко и торжественно. Как на собрании.
Я тихо рассмеялся.
- Чего ржешь? Герой-любовник, - она толкнула меня в голову. Ладонью.
- Раз ты шутишь, значит, все не так уж и плохо, - сказал я.
- Да, просто чудесно. Ну, ладно, я не стираться, чай, сюда пришла. Принеси-ка ты мне все мое, то что осталось на стульчике. А сам подожди в номерах.
Я опять засмеялся. У нее хорошее чувство юмора.
Затем я встал и пошел в комнату за ее одеждой. Отдал ей, она закрылась в ванной, потом я долго ждал, стоя у стены в прихожей. Наконец, она вышла, и я чуть не ахнул. Это была та же девочка-припевочка, девочка-конфетка, что и прежде.
Внешне ничего не выдавало того, что с ней случилось час назад.
Только, если присмотреться, можно было определить, что она недавно плакала.
- Ну, что, я пойду, - сказала она, глядя мне прямо в глаза.
- Давай посидим, кофейку выпьем, - тихо ответил я.
- Да нет, я пойду. В другой раз.
И она ушла. Я проводил ее. До калитки.
Потом я долго сидел на кровати, где, казалось, еще хранилось тепло ее тела. Я не мог понять, почему все так произошло. Я во всем винил себя. Поминутно восстанавливая события, я не находил и тени любви в своих действиях. Увы, была неумелая, грубая страсть и сплошная физиология.
На следующий день произошло еще одно знаменательное событие.
Я купил-таки этих чертовых презервативов.
Пять пачек. По четыре копейки каждая.
Армавирский завод резинотехнических изделий. Два шт.
Так было написано на каждом пакетике. Где вы раньше были - два шт.?
Мне казалось, что теперь у меня будет одна проблема - где их прятать.
Но, оказалось, есть и другая - с кем их использовать.
Ура! Начался новый учебный год. Классуха посадила меня за последнюю парту, а вместе со мной новенькую. Ее зовут Света. Ничего девочка. Ножки - класс. И вообще... Нормально. Я давно мечтал сидеть на задней парте, и вот мечта стала явью.
За лето все так вымахали. Мишка, вообще, как взрослый мужик. Я против него мелкота. Ленка здорово повзрослела, а Игорь, а Наташа? Интересно, пишут ли они в свои тетради или я один такой дурной остался?
Уволился наш Юрий Иванович. Жалко. Дали нового физика. Молодой и не знает ни хрена. Индюк какой-то. Придумал, читать учебник. Во, смех был. Зато немка новая, такая киска! Ходит по классу, словно демонстрирует себя. Мы балдеем. Нагнулась как-то надо мной, смотрит в мою тетрадь, а я не могу отвести глаз от выреза ее блузки. Пялюсь и пялюсь. Чуть не окосел вовсе. Пахнет от нее так классно. Вижу край ее кружевного бюстгальтера, нежное начало груди, щека ее прямо у моего носа, я чуть не очумел от такой лафы.