Эротические рассказы Stulchik.net - Категория "Инцест"

В общем, видно было, что решение о переселении сюда для нее окончательное. Но зачем, во имя чего так болезненно и резко нарушать привычный ток жизни? Тогда я понять этого была не в состоянии.

- Видишь ли, - она задумчиво посмотрела в окно, туда, где стоял высокий раскидистый клен. - Ебаться, жить и расти надо просто. Просто и естественно как дерево.

В детстве мы были не особенно близки - сказывалась почти пятилетняя разница в возрасте. И ссорились часто, и ревновали друг друга к отцу, а все же она мне доверяла. Однажды ночью, помню, она пришла ко мне на кровать и, ласкаясь, рассказала таинственным шепотом, что дружит с деревьями, которые растут в нашем дворе.

Они радуются, когда я прихожу, - говорила она, нежно и страстно целуя мою письку, и глаза ее восторженно блестели в темноте. - А иногда я прошу у них совета и они говорят...

Как же они говорят? - сквозь стиснутые зубы спрашивала я, извиваясь.

Она вонзала свой язычок на всю длину и некоторое время крутила мельничку, размышляя. Потом подняла лицо:

Не знаю... Они шумят, а я слушаю и знаю, что они хотят сказать мне...

- Слушай, дерево, у тебя колготки поползли.

- А, знаю! - она равнодушно посмотрела на свои длинные ноги. - Понимаешь, в последнее время я немного болела, ну и отменила несколько свиданок. В результате - дохлый гонорар.

- Сколько?

- На круг - 58.

- Пятьдесят восемь! Слушай...

- Нет, Галыч, не обижайся, но я не возьму. Я знаю, как тебе достаются марки в этой гребаной Германии. Небось, всю попку разворотили проклятые боши?

- Ну... потрахивают, конечно. Только не боши, а чаще всякие там турки. Я же в дешевеньком, хоть и с душем.

- Хозяйка...

- Крутая лесбо, приходится ублажать. Без этого никак.

- Часто?

- Да нет... И больше демонстрации. Две девочки, коврик, само собой - секс-причиндалы.

Глубже, девочки, глубже! На всю длину! Быстрее, айн-цвай, айн-цвай! - это, да? - Ленка хохотнула.

- Ну... приходится вонзать. А что?

- Да чего ты краснеешь? Думаешь, для меня тут что-то новое? Может, ты воображаешь, что я не знала, чем ты с папаней занималась в сарайчике?

- В каком еще сарайчике?

- В таком... Тачка с членом, - передразнила она голосом отца. Ножки пошире! Поехали!

- Ты что - подсматривала? Да?!

- Да брось ты, Галь. Полдвора подсматривало, как родной папаша мою старшую сестрицу отоваривает.

- О, Боже!

- Ты правда не знала?

- Конечно, нет! Постой-ка... Так это ты мамаше наябедничала?! Из-за тебя они чуть не разошлись, а меня из дому выпихнули? Ну ты и су-ука!

- Пдожди, Галыч, не психуй! Пойми и меня! Мне же обидно было, что он только на тебя внимание обращает, только с тобой в связывание играет!

- Да знаешь ли ты, что из-за тебя, идиотки, мать меня теперь смертным боем ненавидит?

- Зато он тебя любит, души не чает. До сих пор вспоминает.

- Тебе-то отуда знать?

- Он это в дневнике пишет.

- В каком еще дневнике?

- Который он под обшивку дивана в спальне прячет. Там все про его любовниц, про разные случаи с матерью, про тебя.

- Про любовниц?

- Помнишь Людмилу Александровну?

- Врачиху?

- Да. Натянул... дважды. Также Зинаиду из гастронома, Паньку-девственницу барал, Королеву с третьего этажа - в зад. Там все подробно описано.

- И про меня?

- Про тебя каждая мелочь, вплоть до щеточек и крема для клитора.

- Какой кошмар!

- Ты совсем как наша мамаша: сосать - пожалуйста, но говорить об этом - фуй, какая гадость! Почему не принять собственные желания? Сколько можно осуждать саму себя за эту давнюю связь? Ты думаешь, я не понимаю, почему ты покуриваешь?

Я не знала, что ответить.

- Не бойсь, не заложу! - снова хохотнула Ленка. - Я и сама того, не без греха... А про отроческие забавы - я тут с одним психологом свела знакомство. У него на все один ответ - отреагировать немедленно! Знаешь, что это значит? Проделать теперь, и осознанно. Думаешь, я не знаю, как тебе хочется повторить кое-что из прошлого? Видела ремни в диване? Сделано вполне профессионально. Получше, чем дурацкая бельевая веревка, которой вы забавлялись!

- Ну и что ты предлагаешь? - спросила я почти против своей воли.

- Во-первых, пропустить по стакашке за встречу, - ответила она, наполняя стаканы тягучей жидкостью из витиеватой бутыли. - Во-вторых, лечь на дивашку, привязаться ремнями и расслабиться.

- И что потом?

- Потом придет Он - как бы тот, самый первый и самый обожаемый.

- Откуда он возьмется?

- Подъедет тут к семи один старикан, у нас стрелка.

Что-то подмывало меня рискнуть:

- Черт с тобой, я согласна! Реагируем!

Ремни оказались гораздо более качественными, чем сам диван. Почему-то мне подумалось, что изготовлены они не иначе как из шкуры молодых важенок. Они нежно, но непреклонно охватили мои лодыжки, кисти рук, широкой петлей обжали талию, сделав - я в этом была абсолютно уверена - куда более соблазнительной широкую чашу моих бедер с аккуратно постриженым кустиком волос.

Ленка с удовлетворением подергала путы:

- Полежи тут, послушай поезда.

- Он что, на электричке ездит?

- Этот - да.

- Ну у тебя и клиенты! А он не удивится?