Эротический цирк

Данни уже едва стояла на ногах, чувствуя, что теряет сознание. У нее дрожали колени, а клитор, все еще возбужденный после оргазма с Гвидо, бешено пульсировал от прикосновений пальцев француженки. Фов вновь и вновь теребила его, нанося румяна и Данни заскулила от сладострастия. Она настолько сильно возбудилась, что отказалась выходить на арену, когда к ней подошел Айвен.

— Дай мне хотя бы минуту, чтобы я успокоилась! — взмолилась она.

Он окинул ее взглядом знатока, погладил по соскам и клитору и, пригвоздив к месту своим гипнотизирующим взглядом, сказал:

— Будь умницей, соберись! Сейчас твой выход. Нельзя огорчать публику!

Данни тяжело вздохнула: она знала, как важен этот выход для них обоих. Айвену предстояло метать в нее ножи, это был его коронный номер. Данни должна была сыграть роль его жертвы. Ее привязанные к щиту руки и ноги, дьявольски выставленные напоказ половые органы, красная плоть, контрастирующая с черным атласом, — все это по замыслу постановщика не могло не обеспечить колоссальный успех.

Зрители встретили их появление на арене бурными аплодисментами. Держась за руки, артисты поклонились, и два ассистента — юноша и девушка, которых Данни видела впервые, привязали ее к щиту. И снова последовали восторженные хлопки.

Чтобы не смотреть на зрителей, Данни начала рассматривать ассистентов. Это была восточная пара, скорее всего корейцы-акробаты. Их черные трико прекрасно гармонировали с блестящими черными волосами. У девушки на груди и промежности были вставки из темной прозрачной ткани, сквозь которые просвечивали соски и лобок. Приглядевшись к ней, Данни вспомнила, что все-таки видела, как эта кореянка исполняла весьма оригинальный номер, выгибаясь перед публикой так, что просовывала голову между ногами под широко раскрытыми срамными губами. Эффект был потрясающий: публика ревела от восторга.

Корейцы специально тянули время, проверяли, насколько крепко жертва привязана к щиту. Это была часть представления, которую Данни репетировала с Летти и Розой. Айвен сделал вид, что рассержен их медлительностью, и громко хлопнул кнутом, пытаясь их отогнать. Кореянка притворилась, что испугалась, но юноша дерзко взглянул на шпрехшталмейстера и нахально запустил пальцы Данни во влагалище.

Она издала громкий вздох и принялась поводить бедрами, изображая гнев. Кореец осклабился и начал массировать ей гениталии. Публика зааплодировала. Кое-кто стал отдавать корейцу указания. Данни извивалась и дергалась, изображая отчаяние.

— Нет, нет! — стонала она, мотая головой.

— Как мы поступим с нашей невинной жертвой? — спросил у зрителей Айвен.

Послышались вполне квалифицированные советы с задних рядов, один изощреннее и страшнее другого. Данни поеживалась, представляя свои возможные ощущения, если бы Айвен им последовал. Она впервые оказалась голой перед сотнями похотливых зрителей, которые приходили в экстаз от увиденного.

Кореянка легонько ущипнула ей клитор и рассмеялась, когда Данни сладострастно застонала. Оставив подрагивающий червячок в покое, акробатка переключилась на груди жертвы: принялась оттягивать и щипать соски. Они набухли и затвердели. Тогда кореянка стала шлепать по ним ладошкой, приговаривая:

— Ах ты бесстыдница! Какая ты испорченная! Нельзя быть такой развратной!

Данни совершенно потеряла контроль над собой и пришла в жуткое волнение. Мотая из стороны в сторону головой, она стонала и визжала, похотливо вертя бедрами и выпячивая груди.

Один из зрителей в первом ряду, пожилой седовласый мужчина, поедал Данни взглядом и тяжело сопел. Его соседка, немолодая, но красивая блондинка, начинающая седеть, беспокойно заерзала в кресле и закинула ногу на ногу.

Данни старалась не смотреть этой парочке в глаза. Очевидно, это были весьма состоятельные люди. Дама была одета в платье из красной тафты, полы широкой юбки достигали щиколоток. На ногах у нее были атласные туфли, тоже красного цвета. Шею украшало ожерелье из больших черных опалов, точно такие же сверкали в серьгах. Данни эта дама очень понравилась.

Помимо собственной воли, она принялась рассматривать ее спутника, одетого в традиционный вечерний черный костюм. Он то и дело оттягивал бабочку и, расстегнув пуговицу на вороте сорочки, вертел головой. Этот жест, свидетельствующий о том, что господин вспотел, еще сильнее возбудил Данни. Она томно посмотрела на него и застонала, сексуально изгибаясь. Его светло-серые глаза вылезли из орбит, рука потянулась к воротничку. Потом он уставился на промежность Данни и запыхтел. Данни мысленно усмехнулась, подумав, что с ним вот-вот случится апоплексический удар.

Она не подозревала, что у нее за спиной другие актеры не менее рьяно выполняют схожие эротические номера. Ей казалось, что внимание зрителей приковано к ней одной. Грудь ее потяжелела, дыхание участилось, на щеках выступили красные пятна, глаза возбужденно сверкали, она то и дело увлажняла губы розовым язычком.