Эротикурс

Особенно нас манят неопределённость и недосказанность. Полустыдливо-полуразвратно прикрывают чресла воин Фрагонара и юноша Сомова. То ли вправду спят, то ли игриво притворяются нимфа Пуссена и Ролла у Жерве. Уклоняясь от атакующего Амура, юный любовник на полотне Бордоне не то придерживает, не то отодвигает складки платья возлюбленной; она же своей рукой вроде мягко отводит его руку, а вроде и незаметно продвигает к девственному лону.

Наконец, нас интригуют многоплановость и многослойность. Ладони «Влюблённых» Хоторна говорят красноречивее губ. Причудлив и сложен параллельный диалог рук на картине Милле «Да!». Завораживает жестикуляция участников «Разговора» Ренуара. А «Насилие» Дега – целая история отношений, заключённая в живописную раму.

Некоторые полотна загадывают загадки или требуют расшифровки. Например, несведущему зрителю непонятно, чем занят живописец и что вообще происходит на картине Сюблейра «Навьюченное седло». Необходимо пристально вглядеться в знаменитый «Грех» фон Штюка, чтобы увидеть там не только насмешливый лик Евы, но и нечто ещё… Сами искусствоведы до сих пор расходятся во мнениях по поводу названия картины Ватто «Грубая ошибка» или «Удача».

Литература и живопись неутомимые поставщики сюжетов и образов, как предельно откровенных, так и прячущих эрос внутри строк, за слоем красок. Франты и кокетки, ловеласы и альфонсы, развратники и ревнивцы, эротоманы и порнографы, томные девицы и похотливые юнцы, коварные соблазнители и блюстители нравов… Вообще люди каковы они есть: целомудренные, бесстыжие, слабые, сильные, неопытные, искушённые – обо всех написано и кистью, и пером.

Живопись в чём-то опережает литературу, а где-то тянется у неё в хвосте. Подвижное пластичное слово проникает в самые тёмные глубины эроса. Застывшее статичное изображение схватывает эрос в его самых выразительных позах и деталях. Слово и изображение движутся навстречу друг другу. Место их встречи – книга, где органично соединяются речь и зрелище. И само чтение есть не что иное, как форма чувственного созерцания.

Но всё же самая пьянящая прелесть эротики – в невозможности целиком заключить её ни в словесную оправу, ни в живописную раму. Как невозможно удержать солнечную тень. Вечное светило Эроса нельзя закатать в банку искусства – можно только любоваться его бесчисленными художественными отражениями.

Что такое Эротикурс?

Название книги может быть расшифровано как литературный курс эротики или как эротический дискурс в литературе. Кому что больше нравится, кому что более понятно. Интимные переживания и эротический опыт, отражённые в русской литературе конца XIX – начала XX века и проиллюстрированные разными художниками того же и более раннего периодов.

Форма книги необычна: цикл фрагментов из художественных произведений, выстроенных в определённой последовательности и соединённых внутренними взаимосвязями – идейными, образными, ассоциативными, цитатными. Так «кусочки» разных текстов «сцепляются» между собой, «вырастают» друг из друга, взаимоперекликаются – и прочитываются как единый текст. Основные темы и проблемы:

• осознание собственного и познание чужого тела,

• первый и последующий сексуальные опыты,

• эротические фантазии и сны,

• особенности женского и мужского эротизма,

• флирт и искусство соблазнения,

• муки ревности и разлуки,

• секс в отношении к любви, браку,

• демонизация и вульгаризация интимной сферы,

• однополые и полигамные отношения,

• отношение к проституции и порнографии.

Что есть плотская любовь для частного, конкретного человека в разные периоды его жизни? Как зарождается, растёт, крепнет и почему остывает, тускнеет, исчезает сексуальное чувство? О чём рассказывают эротические грёзы? На какие вершины поднимает и в какие бездны ввергает эрос? Чем мучается и от чего страдает человек в интимной жизни? Где границы дозволенного и запрещённого в отношениях между полами?

Об этом и многом другом рассуждают как известные писатели (Л. Толстой, В. Брюсов, Е. Замятин), так и чаще незаслуженно полузабытые авторы (А. Мар, Е. Нагродская, П. Романов, С. Рафалович, В. Муйжель), знакомые преимущественно узкому кругу специалистов-филологов. Попутная задача книги – ввести цитируемые тексты в широкий читательский оборот. «Эротикурс», разумеется, не открывает заново, но наглядно демонстрирует фатальную двоичность и парадоксальную двойственность пола. На одном полюсе культ человеческого тела, поклонение физической красоте, чувственная привязанность, возвышенное слияние мужского и женского, наконец деторождение. На другом полюсе – насилие, распутство, перверсии, проституция, порнография. Между этими полюсами – всепоглощающая страсть, пир плоти, вожделение-обладание. На стыке литературы с живописью эта полярность проступает особенно явно.