Эротизм без берегов

Интерес некоторых «читательниц» к Сологубу не всегда ограничивался восхищением его писательским талантом. По словам А. Блока, «просто поклонницы иногда неуловимо переходят во влюбленных»[704]. «Роман в письмах» с одной из «почитательниц» воплотился в реальный сюжет, полностью изменивший жизнь Сологуба: «просто» поклонницей, увлеченной творчеством Сологуба, была в начале знакомства с писателем его будущая жена — Ан. Н. Чеботаревская[705]. После премьеры трагедии Сологуба «Победа смерти», состоявшейся 6 ноября 1907 г., Чеботаревская писала «мэтру»: «Дорогой Федор Кузьмич! Пишу Вам эти слова за ту радость и муку, которые я ощущала вчера в театре. О, какой Вы счастливый, как я завидую Вам (нет, впрочем — последнее неправда), как радуюсь Вашему торжеству (пожалуй, это „торжество смерти“?). Может, пьеса оттого так волновала меня, что многое было слишком близко мне, слишком пережито. Нет, конечно, главное, что она написана великим мастером, чудесным пером „Великого (!) беса“, огромным, ценным талантом. Счастье, что можно пользоваться им, — и большое, большое спасибо за 6-е ноября»[706]. Восторженное «поклонение» писателю стало и движущей силой в стремлении Чеботаревской «творить» его жизнь. «Она по-своему любила его, — вспоминал Конст. Эрберг, — но, ценя талант Сологуба, думала, что шумиха, ею создаваемая вокруг его имени (причем часто неумелая!), может как-то способствовать „славе“ писателя»[707].

Многие из окружения поэта с иронией и некоторым сожалением отнеслись к нарушению «красивой тишины» в его доме[708] и даже позволяли себе «бранить Анастасию (Чеботаревск<ую>), испортившую жизнь и творчество Сологуба»[709]. Злой намек на союз Сологуба и Чеботаревской был сделан М. Горьким в Сказке III из его цикла «Русские сказки». Герой Сказки поэт Смертяшкин женится на своей поклоннице — «знакомой модерн-девице Нимфодоре Заваляшкиной»: «Евстигнейка же на радостях решил жениться: пошел к знакомой модерн-девице Нимфодоре Заваляшкиной и сказал ей: „О, безобразна, бесславна, не имущая вида!“ Она долго ожидала этого и, упав на грудь его, воркует, разлагаясь от счастия: „Я согласна идти к смерти рука об руку с тобой!“ „Обреченная уничтожению!“ — воскликнул Евстигней. Нимфодора же, смертельно раненная страстью, отзывается: „Мой бесследно исчезающий!“ Но тотчас, вполне возвратясь к жизни, предложила: „Мы обязательно должны устроить стильный быт!“»[710].

З. Шадурская. Открытое письмо Федору Сологубу. <1908–1910>. ИРЛИ.

Один из самых трагических рассказов Сологуба — «Мышеловка» (1913)[711] посвящен истории любви одинокого, умудренного жизнью поэта и юной поклонницы: «Вечером, когда поэт только что зажжет лампу, иногда приходила к нему Анночка Алеева — его поклонница, барышня, служившая в какой-то технической конторе. Поэт любил ее за то, что она любила его стихи и многие знала на память. <…> Анночка, сама того не замечая, мало-помалу влюбилась в поэта». Поэт видит в Анночке спасение от одиночества, но именно она приносит в дом поэта мышеловку, воплотившую для него весь ужас жизни[712].

Своего рода «мышеловкой» обернулось для писателя изменение его жизненного уклада[713]. Присутствие в салоне на Разъезжей «разнообразных» людей способствовало «трескучему буму сомнительной славы» вокруг имени Сологуба, в том числе и усиленному распространению разного рода слухов и сплетен о его декадентской «порочности». Л. Клейнборт писал в мемуарном очерке о Сологубе: «Когда он ставил свои „Ночные пляски“[714], в которых подвизались двенадцать оголенных дев, говорили, что эти девы его „глубины сатанинские“, в которых он и купается. Особняком стояла сама Чеботаревская, которая не то сама секла своего супруга, не то он ее, после чего они предавались половому безумству. <…> Сама по себе Чеботаревская была для него ничто. Но Чеботаревская, как подруга Сологуба… это уже марка, действовавшая на воображение»[715].