Error 403

…какая love, о чём вдруг это Вы?

Вся эта love идёт от головы,

от бедной нездоровой головы,

ведь Вы ж не безголов.

Вся love – банальный лов

на глупого живца.

Не надо слов –

живцу уже, наверно, всё равно,

не надо этой смерти на кресте –

смешно.

Вы всё же взрослый мальчик,

Вам не по росту крест

и мал венок колючий,

и Ваши гвозди из папье-маше.

Смешно, мон шер.

Мон шер, всё несерьёзно,

и в чаше Вашей клюквенный сироп.

Собаки спят, они объелись мяса,

собакам снится хлеб и молоко,

при виде Вас они, увы, плюются

и рвать на части вовсе не спешат.

О да, я знаю, это обижает –

такое равнодушие собак,

о да, я знаю, всё опять не так,

и бытие без драм – что брак без драк:

сугубый быт и никакого развлеченья…

И жизнь без смысла Вам,

и чай Вам без печенья,

все булочки другим, а Вам лишь горький мак,

поддельный алкоголь и чуждые невесты

и в чёрном платье призрачная я –

деталь испроченного патефона,

упорно набивается в сестрицы

с пустой страницы злобного письма,

чьей личной жизни вздорная тесьма –

петля на вашей шее, не иначе.

Так вот, она желает Вам удачи,

хотя ещё не точно знает, в чём,

но если надо – так ударит кирпичом,

имейте это на своем активе.

А кстати, ничего, что я на Вы?

Настя, Настя, анестезия

Кто сказал, что ты не прекрасна,

звёздочка моя мутно-синяя?

Волки на Луну воют: "Баста!"

Ветер носит: "Анестезия"

Седце разломало на части,

словно к завтраку апельсины.

Разыгрались глупые страсти –

травка шепчет: "Анестезия".

Вдрызг подзагулявшее счастье,

то, которого не просила,

дверью в тишине скрипнет – здрасьте,

поцелует – анестезия,

разольёт в стаканы ненастье,

лужей расплеснёт некрасиво.

Пулю у виска глючит: "Власть я!"

Рухнешь замертво – анестезия,

а потом начнёшь улыбаться

и покуда есть ещё силы

людям из окна крикнешь: "Братья"

Не услышат.

Анестезия.

Головоломка

потом внезапно

всё умерло

всё сделалось пустым

и в целом мире никого не стало

стояла тягостная тишина

я в панике сжигала сигареты

одну прикуривая от другой

прошло полвечности

лишь к завтраку пришёл сосед с кульком

он высыпал на стол головоломку

обломки

моего

лица

и горсть прозрачно-спелых красных вишен

август 1995

рыба-солнце

в руках беззвучно умирает рыба-солнце

печальная такая рыба-солнце

да только что тебе, рыбак, до рыбы-солнца

тебя не удивишь какой-то рыбой-солнцем

ты в море видел не таких ещё диковин

сурен с базара иногда неплохо платит

он вряд ли рассуждает, кто кому виновен

на хлеб и травку у сурена денег хватит

что я могу? лишь языком плести узоры

запутав нитку на втором уже куплете

и что мы, милый, будем делать если море

в конце концов тебе закроет доступ к сети

уйду бродить по незнакомым переулкам

какая смелая, давно не брали силой

наш южный город – он такой пустой и гулкий

здесь только я с моим чешуйчатым светилом

забавно напугать случайных встречных

округу ослепить свеченьем бледной кожи

забавно рассуждать о бесконечном

с весёлым чуть подвыпившим прохожим

то собственной словесностью давиться

то собственной бездарности пугаться

взорваться и прикинуться девицей

и всех оставшихся в живых зачислить в братцы

в финале дрянь курить в общественной уборной

на пару с кем-то столь же безучастным

пустое сердце комом встрянет в горле

на грязный кафель выплеснется красным

и думать в темноте о рыбе-солнце

вовек неистребимой рыбе-солнце

непреходящей, вечной рыбе-солнце

и стать самой в итоге рыбой-солнцем

о девичьем

      "я ненавижу девочек…"

        Умка

в меня врастают пальцы собеседниц

подобранных случайно и нестильно

а иногда навязанных насильно

доброжелательниц наперсниц грязных сплетниц

премилых бестий

мой взгляд тихонько уползает в угол

но частью кожи я тянусь навстречу

мне кажется я их очеловечу

вот этих громкоговорящих кукол

из белой жести

дрожащих от желания услышать

как мне трагично не везет в любови

они так по-коровьи шумно дышат

так изумленно вскидывают брови

и мне поётся

и я трагически заламываю руки

бросаюсь на пол и свиваюсь в кольца

в причудливый завязываясь узел

ну просто сердце рвётся

на многочисленные копошашиеся части

провинциальная бездарная артистка

наверное я выгляжу ужасно

Кессонная болезнь

бывает проснёшься ночью

от собственного хриплого смеха

в собственных липких объятьях

бывает почти захлебнёшься собственным соком

и чувство что лопнут вены и хлынет горлом

любовь – непотребная песня

НЕ ПЛАЧЬ! НЕ КОРМИ ИХ СОБОЮ!

бывает проснёшься ночью

чувствуя себя распоследней гранатой

последней ласточкой такого хренового лета

последним Heroвым Героем на всю округу

и стрелки часов летят сквозь тебя как стрелы

и змейка-тоска под сердце ползёт как наваха

и простыни рвёшь на бинты ломая к чертям маникюры

и давишься честным "ура" и лживым "простите"

и тонкой холодной рукой

за горло берет тошнота

НЕ ПОДДАВАЙСЯ! по крайней мере без боя

в какой бы книжке набрать умишка?

где взять полцарства купить лекарства?

любовь без причины – удел дурачины

остальное следствие

меня, стихийного бедствия

в стакане воды

делайте ваши выводы

делайте, господа

неизвестно, чем станет завтра в стакане вода

nifiga nestihi. bl

                    especially for sh.izov

голым профилем влезешь бывает в терновник

сразу и запоёшь

потому что положено