Error 404 (СИ)

Пламя в высочайшем куполе потухло. Крохотный, незначительный эпизод, но Кейле подумалось, что путь Сенты, начертанный красным лучом Эдо, в этот миг навсегда поменял направление.

— Пророчество исполнится! — раздался чей-то ясный голос в толпе. Будто эта сенторианка только что прозрела, поняла что-то. — Исполнится! — но ее слова поглотили первая фраза нового гимна. Над Наао, пропустив седьмой и восьмой, разнеслась мелодия девятого гимна жертвоприношения. Красивый гимн, прозванный колыбельной для Сенты.

«Это мир засыпает. Новый мир! — подумала Кейла и чуть успокоилась, сердце уже не ощущалось так болезненно в груди. — А скоро он проснется… для аката действий! Все будет хорошо. Пламя в куполе потухло, но я что-то не вижу волны ничто на горизонте. Нелепое пророчество осталось там, в ушедшей эпохе.

Хм, мне кажется, или небо побагровело? Немного другие краски вокруг…»

— Зачем они пели шестой гимн? — тревожно спросила какая-то девушка в толпе. — Это песня смерти! Кого принесли в жертву? Кого?

Она все спрашивала и спрашивала дремлющую под звуки девятого гимна площадь, пока из толпы не ответил кто-то хмурый, очень похожий на Энжета:

— Сенту.

Шелтон

Он стоял в высочайшем куполе, сквозь узорчатые прорези в стенах глядел на качаюшуюся в танце площадь. Безликая всезнаюшая стояла рядом, держа алый цветок у груди, будто зажимала рану на сердце.

Даже в маске-фильтре Шелтон чувствовал горечь, заполнившую воздух. Горечь томящихся на алтаре трав, горечь пепла в потухшем костерке. Горло сушит неприятная древняя пыль, которой полно все в высочайшем куполе.

Пока ему все удавалось. Сенториане слушались его, кстати пришлась поддержка Деалы. Когда до Сенты доберется «Красавица», здесь все будет готово для финальной кампании. Только б новая команда оказалась также сговорчива, как старая! Какими они выросли, без родителей, без родной земли под ногами и родного неба над головой? Какими идеалами можно увлечь их в бой? Его старый бой…

Среброликая шевельнулась:

— Не прячься от меня за мыслями о старой мести, — с ехидцей промолвила она. — Бесполезно. Ты открыт для меня, Шелтон, полностью. Я знаю твои истинные деяния и истинные чувства.

— Гм…

— Почему я тебя поддерживаю? Потому что этот путь наименее опасный для Сенты из всех возможных в данный момент путей. Увы, Вселенная отвернулась от Сенты. Для нас пришло время потерь.

— Что вы сказали стражу, заступившему нам путь?

— «Сейчас ты отойдешь. Но запомни свой выбор, запомни тепло родного пламени у себя за спиной, страж, запомни глаза врага впереди…»

Шелтон холодно усмехнулся.

— Это вы отправили нам сообщение: «Планета закрыта…»? — почувствовав прилив злобного вдохновения, спросил он. — Сообщение было отправлено с Сенты.

— Я.

— Вот как. Откуда у вас аппаратура? Чья?

— Наши всевидящие порой перехватывают покалеченных роботов-разведчиков ваших врагов — джийан. На одном из них я нашла устройство, позволяющее связываться с адресатами в разных концах Вселенной. И отправила заговорщикам свое мнение об их заговоре.

— Я недооценивал сенторианских телепатов: ваши возможности поистине огромны! Вы даже выучили наш язык: сообщение было отправлено на земном наречии.

— Я знаю многие языки Вселенной, но я не самый сильный провидец. Я опередила своего наставника, но моя юная ученица опередит меня.

— Я вас не понимаю, Деала. Вы угрожали нам в сообщении, но в моем случае не позволили страже привести приговор в исполнение.

Деала откинула вуаль в сторону, открыв лицо. Кожа старой всезнающей отливала чистейшим серебром, слепые глаза были закрыты, мимика почти застыла, рот кривился в мстительной усмешке — металлическая маска! Шелтон не был трусом, но он отступил на шаг от этого воплощения космического возмездия.

— Я обращалась не к тебе! Я постаралась заронить зерно сомнения в мысли твоих сторонников. По твоей печали вижу, что мне это удалось. Что, дети засомневались, стоит ли лететь к тебе, Шелтон?

На площади веселился народ Сенты. Маленькие горбатые создания с фигурами песочных часов и длинными худыми ногами, такие далекие от идеала красоты землян, танцевали, бережно держа свои надежды и мечты в чаше красного цветка в ладонях. Да, танцуйте осторожней, ни капли счастья не должно пропасть, ведь до следующего восхода Кана так далеко! — Шелтон безучастно наблюдал за сенторианами. Он давно выжег в сердце все привязанности, все ненужное милосердие и опасное сострадание, также как вся старая команда «Красавицы». Сента лишь материал, косный, бессмысленный сам по себе, материя, из которой надлежит выковать оружие мести и разрубить, наконец, цепи своего долга… — Шелтон долго убеждал себя в этом — и убедил. Только на уровне ощущений все же что-то осталось. Эта горечь и сухость, от которых перехватывает горло, эта странная болезненная чувствительность кожи под комбинезоном.

— Нет, они прилетят. Вы написали: «вашего дома нет нигде во Вселенной», — тихо сказал Шелтон. — К кому вы обращались? К землянам? Наша планета погибла, и замены ей не найти?

Всезнающая усмехнулась — должно быть, так усмехаются богини судьбы: