Эртан (дилогия)

Для того, чтобы понять причину моего удивления, нужно хотя бы немного знать обычаи эльфов в отношении детей-полукровок. Все эльфы от природы обладают магическим Даром – способностью управлять энергией природных стихий. Дар этот, в отличие от других физических и психических особенностей организма, передаётся не через ДНК, а напрямую от матери во время родов (при условии, что роды проходят естественным путём). Ребёнок, рождённый в результате союза эльфа и человеческой женщины, может унаследовать от отца утончённые черты лица, ловкость и гибкость, способности к изящным искусствам. Но он будет абсолютно бездарен в магическом отношении. Эльфы презрительно называют таких полукровок shinnah'tar – «обделённый силой». (Строго говоря, это не совсем верно, так как речь в данном случае идёт только о Даре, а не о Силе, но название сложилось исторически.) Верно и обратное: дитя эльфийки и человека обязательно будет магом (насколько сильным – это уже другой вопрос). Отпрыски таких союзов называются dahr'rian – «дитя, рождённое в любви».

Отличить «обделённого силой» от «чистого» полуэльфа можно с первого взгляда: тех, в ком поселился Дар, выдают характерные радужки насыщенного оттенка, как будто светящиеся изнутри. Цвет радужки может колебаться в незначительных пределах, но в целом определяется стихией, с которой связан её обладатель.

Эльфы очень трепетно относятся к Дару, и именно его наличие определяет отношение общества к ребёнку-полукровке. Дети, произведённые на свет эльфийской женщиной, воспитываются в семье матери наравне с маленькими эльфами. Младенцам, рождённым женщиной-человеком, напротив, уготована человеческая судьба: даже если эльф проявит интерес к собственному ребёнку-получеловеку (что само по себе маловероятно), старейшины клана никогда не согласятся принять такого малыша, воспринимая само его существование как вызов моральным устоям общества.

Мои размышления прервал голос Вереска:

– Женя, можешь выходить. Я тебя вижу.

– Я вас давно засёк, – ворчливо отозвался Женя из темноты. – Вы создаёте столько шума, что в Диг-а-Нарре слышно, даром, что за горами. Особенно Юлька.

– Ну извините, – обиделась я. – Я всего лишь скромный стихийный псионик. Не всем же блистать мультиклассом.

– Юлечка, в этом квесте ты столько экспы огребешь, что на десяток классов хватит. Если доживёшь, конечно, – оптимистично пообещал Женя. – Где вас черти носили столько времени?

– Возникли сложности, но всё обошлось, – лаконично доложил Вереск. – Юлия, нам налево.

Он раздвинул руками ветки, пробираясь на поляну, и я с удивлением обнаружила в пяти шагах от себя костёр. «Безнадёжно, – тоскливо подумала я, продираясь через кусты вслед за полуэльфом. – Чтобы сделать из меня пристойного рейнджера, никакой экспы не хватит. Не бывает столько экспы.»

– Ни хрена себе «возникли сложности»! – ошеломлённо присвистнул Женя, разглядев при свете костра рану на руке полуэльфа. – Это кто тебя так уделал, старший или младший?

– Ни тот, ни другой.

В своей обычной немногословной манере Вереск поведал историю наших злоключений.

– Это Ринальдо, – с вздохом подтвердил мальчишка, зябко кутаясь в Женину куртку. – Сволочь редкостная, это он меня сюда привёз.

– Так ты знал? – возмутился Женя. – И не предупредил, когда я перед Юлей распинался, что в доме осталось полтора полуживых охранника?

– Нет, что вы! – пацан испуганно распахнул глаза. – Я думал, его нет. Ринальдо уехал ещё вчера и должен был вернуться завтра к вечеру вместе с покупателем. Точнее, с продавцом. Я не очень уверен, но мне показалось, что Ринальдо – только посредник.

Вряд ли парнишка врал – во-первых, он действительно очень переживал, что его обвинили в столь неподобающем поведении, – это было видно без всякой эмпатии, во-вторых, Мира тоже упоминала, что папин гость уехал по делам. Но для общего образования я всё же уточнила:

– Как же он ухитрился вернуться так, что мы его не заметили?

– Тут как раз думать не о чем – телепортом, – отмахнулся Женя. – А откуда покупатель?

– Из Диг-а-Нарра, откуда же ещё, – удивился мальчик. – Ведь только там рабовладение и работорговля официально разрешены.

– Продавать и покупать рабов действительно легально можно только в Диг-а-Нарре. Но, например, в соседней Белогории закон позволяет владеть рабами, купленными в Диг-а-Нарре. А в Лирке, хоть рабство формально и запрещено законом, власти закрывают на это глаза, потому как всем известно, что его величество Осмальдо III большой любитель наложниц. Ну и если уж на то пошло, ты-то гражданин Карантеллы, однако не заметно, чтобы это как-то смутило господина Ринальдо.

– Это верно, – вздохнул парнишка. – Этот мерзавец и сам подданный карантелльской короны, ну или по крайней мере, ведёт здесь дела.

– Да? – оживился Женя. – А вот с этого места поподробнее, пожалуйста.

– Прежде, чем интересоваться подробностями с этого места, я бы рекомендовал ознакомиться с началом истории, – педантично заметил Вереск.

– Ах, да! У меня же раненый боец истекает кровью, – невпопад спохватился Женя. – Юль, ты как, в порядке? Тебя не нужно отпаивать водкой или валерьянкой?