Escape. Выход

После обеда он самоотверженно вызвался помыть посуду, но тетя Шура заявила, что с парой тарелок она еще в состоянии справиться самостоятельно. Настаивать Антон не стал. Из трех небольших, но уютных спален, расположенных на мансарде, он выбрал ту, что окнами выходила в яблоневый сад. Сразу за деревьями начиналось поле, а за ним озеро. Антон решил прилечь всего на полчаса, не больше. Но то ли сказалась усталость последних дней, то ли свежий воздух творил чудеса – уснул он мгновенно. А проснулся от разговоров под окном. К тете Шуре пожаловали гости. Вставать не хотелось, но рука сама потянулась к телефону. Шел пятый час. Короткое сообщение от Ольги, что Варя еще в пути. От самой Варвары новостей не было. Мобильный интернет практически не ловил. Антон решил заняться связью немедленно, но вспомнил, что обещал покосить тропинку к пляжу.

Спустился вниз, порылся в поисках триммера в сарае. К его удивлению, техника была в полном порядке, и даже канистра с бензином и пластиковая бутылка с моторным маслом стояли рядом. Когда он вышел на улицу, гостя уже и след простыл.

– Проснулся? – спросила тетя Шура и, бросив на косилку скептический взгляд, добавила: – Комары сожрут. И гнус.

– Не успеют, – отмахнулся Антон.

– Как знаешь, – не стала спорить тетушка. – К ужину-то возвращайся, косарь!

– А оладушки будут?

– Будут!

– Тогда точно вернусь!

Александра Дмитриевна ушла в дом, а Антон отправился в сторону выходившей в поле калитки. Того, кто косил здесь последний раз, силы покинули мгновенно. В саду была проложена тропка в два шага шириной и все. Видимо, у Максима действительно был замученный вид, раз тетушка не стала настаивать на большем.

Мотор завелся с первого раза, Антон опустил защитные очки и принялся за работу. По полю от их дома до песчаного пляжа было минут пять ходьбы. Молодая сочная трава поддавалась легко, но несмотря на это, футболка мгновенно стала мокрой от пота, а гнус и комары атаковали непрерывно. Но Антон держался до конца. Наконец, оставив триммер в зарослях, он стянул через голову футболку и с разбегу нырнул в озеро. Солнце клонилось к закату. Антон лежал на воде, раскинув в стороны руки и ноги, и смотрел на высокое небо, на котором не было ни облачка. Сколько раз они лежали так с Сашкой, Максом и близнецами? Почему Варя, его собственная дочь, приезжала сюда всего пару раз, да и то – в раннем детстве? Почему он забыл, каким счастливым был здесь? Они все забыли…

– Мам, а дядя утонул? – вопрос был задан громким шёпотом, и Антон решил пока никак не обозначать свой статус, а послушать, что будет дальше.

Кажется, мама любопытного ребёнка была другого мнения и оттого медлила с ответом.

– Кхм… – раздалось с берега.

Антон не шевельнулся.

– Дядя очень устал, Сеня, – в мелодичном женском голосе Антону послышался еле заметный сарказм. – Смотри, какую тропинку он нам прокосил. Не забудь сказать ему спасибо.

– А если он утонул?

– Он не утонул, – с нажимом произнесла Сенина мама, и Антону ничего не оставалось, как "очнуться" и плыть к берегу.

– Добрый вечер! – произнес он, выходя из воды.

На песке сидели двое. Молодая женщина лет тридцати, показавшаяся Антону смутно знакомой, и мальчишка дошкольного возраста.

– Добрый вечер! – воскликнул ребенок и затараторил: – А вы кто? Спасибо за тропинку! А я Сеня. А вы? А вы надолго? Мама сказала, что вода холодная. А почему вы не утонули?

Антон поднял растерянный взгляд на мать мальчика, а та почему-то залилась ярким румянцем. Знакомая незнакомка была рыжей. В закатном солнце россыпь веснушек на ее светлой коже блестела словно капельки янтаря, и Антону нестерпимо захотелось провести по ним рукой. От одной только мысли об этом его кинуло в жар, и он поспешил перевести внимание на мальчика.

– Сеня, говоришь? А я Антон. Будем знакомы? – он протянул ребенку руку, но тот замолчал и прижался к матери.

– Вы тети Шурин внук! – воскликнула та. – Точно! Папа сказал, что она на днях приехала. С внуком.

– Внучатый племянник, если быть точным, – поправил Антон. – А вы…

– Вы меня не помните? – вдруг произнесла незнакомка. – Я – Катя, дочь Михаила Владимировича.

Михаила Владимировича из дома напротив, крепкого мужчину лет на десять старше его родителей, Антон помнил. А вот рыжую – нет.

– Катя? – переспросил он, и когда та кивнула, повторил: – Антон.

У Катерины были карие глаза, курносый нос, сплошь покрытый веснушками, и чуть вздернутая верхняя губа. Узкие ладони с аккуратно подстриженными ногтями и маленькие, покрытые песком ступни. Черный спортивный топ и джинсовые шорты чуть выше колена, рыжие волосы, собранные в небрежный высокий хвост на затылке.

– Вы правда меня не помните, Антон? – спросила его новая знакомая и лукаво улыбнулась. – Я часто бывала у бабы Нюты.

И он вспомнил. Маленькую рыжую приставучую девчонку, которая ходила за ними по пятам.

– Сколько вам тогда было, Катя? – спросил Антон. – Четыре? Пять?

– Шесть. Как Сене сейчас.

– И он явно пошел в мать, – проговорил Антон, а Катя рассмеялась.

Мальчик обиженно поджал губы.

– Что, парень, купаться не пускают? – усмехнулся Антон.

– Мама говорит, вода холодная!