Escape

Телефон не работает. Она теперь не сможет позвонить мне, наверное, придется идти… Черти ее потащили в такую погоду домой – могла бы и остаться, она часто оставалась. Все-таки придется идти, а то надуется… наверное, уже обиделась, что я не захотел ее провожать.

Может, позвонить от соседей? А, нет ведь никого… кроме этой толстой дуры, но к ней я не пойду. Ладно, попозже схожу… туман, может быть, еще рассеется…

Выглянул в окно – а там снова миражи. Картинки как живые, ползает огромный волосатый паук, жвалы здоровенные, шевелятся, не хотел бы я с таким столкнуться, от одного вида позвоночник продирает. А эти там прямо на улице спят… и вонь от них – от них-то и несет тухлятиной, я только сейчас понял. Даже цветы глушит, когда рядом проходишь.

А сейчас, наверное, еще хуже стало – вон как из окна несет. Лучше его закрыть – и так от букета запашок… Может, выкинуть его? Нет, не буду – лучше отнесу ей. Не самая приятная прогулка будет… В этом тумане можно голову разбить – ничего не видно, шарахнешься от какого-нибудь глюка – и влетишь в стену.

Пора идти. Хороший же у меня видок – бреду на ощупь и с букетом у руках, как будто на улице этих кустов мало… Забавно – как только вспомнил об этом пауке – он сразу вылетел откуда-то из переулка, ну и гадость, еле увернулся. Хотя наверняка – протянуть руку – будет все те же прилипчивые капли тумана, а выглядит так живо, даже показалось, что ветром обдало, когда он мимо пробегал. Большинство пауков боятся – а мне только противно, и все… Вот Шерхана я в детстве страшно боялся, любил за то, что он такой красивый, и боялся. Когда мне приходилось ходить по той улице, все время представлял, как он выскочит из-за угла, и, потягиваясь, вцепится в меня когтями, и клыки в горло… Видел все это очень подробно – фонтаны крови, и как плачет мама, а Шерхан загрызает меня, медленно разрывает на части. Дурацкая фантазия.

Она живет на той самой улице, скоро уже поворот. Почему так пустынно? И вообще, могла бы позвонить сама, до того как отключился телефон. Ей лишь бы повыпендриваться… Наверное, думает: «Ты потерзайся, потерзайся, надо было меня проводить…» Ну не хотелось мне в такую погоду! И какой смысл – тут идти всего ничего… А теперь тащись к ней, я уже замучился от миражей уворачиваться – почему-то не хочется проходить их насквозь.

Вот ее улица. Когда-то здесь жил Шерхан, а теперь она – я люблю ее, хоть ей и нравится иногда меня потерзать… Запах цветов все сильнее – здесь их особенно много, кажется, что я плыву в сгущенке. Гибкая полосатая пружина в подворотне, рыжее с черным просвечивает сквозь тягучий перламутр – напряженно подрагивает над очередным валяющимся телом. Похоже, он так и остался жить здесь…

Интересно, с кем встретился тот старик в одеяле?