Есель-моксель (несерьезные рассказы)

Потом заявился из своего Барнаула без предупреждения...

Толик беспрестанно шмыгал носом...

Лена включила свет, посмотрела на будильник. Третий час.

"Ну, кто же, кто?!"

С ума сойти можно. Телеграмма выматывала душу.

Лена откинула одеяло, взяла молоток, отбиваться от хулиганов, и пошла на угол, к автомату.

На площадке третьего этажа спал бомж. Он поднял голову на шаги.

- Лежать! - сурово приказала Лена, обнажив молоток.

Бомж вдавился в ложе из поддверных половичков.

- Алло! - требовательно крикнула Лена в трубку.

- Да? - произнес ворчливый со сна голос.

- Мне телеграмма... - Лена назвала адрес.

- Сейчас, - принялся искать голос. - Поздравительная?..

- Да-да, - подгоняла Лена.

- Эта не вам... - комментировал розыски голос. - Еще одна поздравительная...

- С днем рожде...

- Не вам, - перебил голос и тут же нашел пропажу. - Вот, наконец-то...

- Кто поздравляет? Петя? Толя? Егор?

- Если не заплатите за телефон, - строго прочитал голос, - вас отключат!

- Это не мне! Я позавчера заплатила! - замахнулась молотком Лена.

На другом конце трусливо бросили трубку.

На этом - Лена со всей силы шарахнула по автомату.

На том - трубка испуганно подскочила и, брякнувшись на стол кверху дырочками, заныла от боли длинным и тоскливым гудком...

КРАСОТА СПАСЁТ

Ксенофонтыч, Александр Ксенофонтович Нечурезов, проснулся под вой будильника в никуда не годном состоянии духа и телес. Особенно было дерьмово внутреннему содержанию головы.

"Наколдырялись мы вчера", - безошибочно поставил диагноз болезни.

Тем не менее, намеков на самобичевания не наблюдалось, как и сомнений, чем лечиться от недуга мыслительного аппарата. Деньги на эффективное лекарство имелись. Проблема стояла с другой стороны. День за окном разгорался самый что ни на есть будний - среда. Хочешь или не очень, можешь или невмоготу: тащи себя на завод. Где без опохмелки лучше сразу голову под пресс сунуть.

Торопыги-умники уже подсмеиваются над моим героем: делов-то куча возьми да клин клином из головы вылечи.

Как говорится, поучите других. Кабинщиц в последнее время настропалили, они землю рыли на ловлю пьяниц. Хватануть стакан за забором, а на проходной залететь с запахом-свежачком - это опять же, проще под пресс лечь. В бесперспективные 49 лет найти работу, имея увольнение за пьянку в трудовой, - дохлый номер. Если только навоз в детстве ел. Ксенофонтыч не ел.

И начальник родного цеха ненавидел пьяниц. Смертельно. Готов был расстреливать бедолаг пачками. Душить собственными руками и бросать бездыханных со скалы тиграм. Так и говорил: "Душить вас мало!"

Правда, кровожадные эмоции проявлял не во всяком отрезке своей разнополосной жизни. Вот полоса - тошнит до бешенства от любителей заложить за воротник, в следующей - никаких позывов.

Потому как сам оказывался в кругу колдыряющих.

Не раз кодировался. Не два раскодировался.

В шифровальном процессе, в части дешифровки, шерше ля фам была замешана. Говорят, любовница должна быть такой, какую не стыдно жене показать. Эту хоть кому демонстрируй. Броская зараза. А все равно в периоды, когда начальник на дух не переваривал пьяниц, он левую красотку деньгами и подарками не баловал. Ходил злой не только на колдыряющих...

Зато ничего не жалел своей шерше ля фам, стоило слететь с тормозов.

Что уж тут спрашивать, какие полосы жизни возлюбленного были крале больше по нраву?

И она, стерва, умела искусно подталкивать миленка на пьяную дорожку.

На бедную, разрывающуюся от боли голову Ксенофонтыча начальник второй месяц не поддавался на декодирующие чары коварной красотки. Зверствовал в цехе по черному.

Ксенофонтыч на этой неделе уже получил штрафную зарубку. С ним за выточенную деталь к "Жигулям" рассчитались спиртом. Момент снятия пробы с жидкого гонорара начальник засек.

- Еще раз заловлю, - отобрал спирт, - вызову караул и вылетишь с завода в 24 минуты!

Ксенофонтыч знал, у него не заржавеет. Вызовет, выкинет.

И замену найдет в те же 24 минуты. Безработица.

По сволочности характера начальнику, чтобы словить кайф, надо пьющего непременно за руку поймать и натыкать физиономией. Если ты под легкой "мухой", не станет вязаться: дыхни! Хотя, будучи профессионалом, за версту чует данное насекомое. И начинает пасти. Не дай Бог, бутылку у тебя надыбает...

Одним словом, у Ксенофонтыча куда ни кинь - дело швах. Опохмелись за забором - не пройдешь проходную. Не опохмелишься - сдохнешь на территории.

Выход из тупика один разъединственный - пронести пузырь в цех и потихоньку, граммов по пятьдесят, подгонять заторможенный организм к жизни.

Но как с бутылкой проходную миновать? Июнь. Жара за 40 на солнце. В тени не легче. Зимой сунул пузырь под куртку и кум королю... А летом куда? Футболка, брюки...

Бабам и здесь проще. Надька Шек самогон заливает в полиэтиленовые мешочки, запаивает и в бюстгальтер. На правой груди граммов двести довеска, слева - такая же красота. Двухлитровую грелку в трусы. Согласно инструкции охране под юбкой и в лифчике не положено шмонать без стопроцентной уверенности о наличии нештатных предметов. Права человека соблюдались правилом: нет оперативной наводки - не лезь в интим.