Эсеры. Борис Савинков против Империи

«На Иматре финн-активист, хозяин небольшой гостиницы «Отель туристов», находившейся совсем близко от вокзала, предоставлял Боевой Организации в полное распоряжение свое учреждение. Там хранился динамит, а в одном из номеров расположилась динамитная мастерская. Здесь находили надежный приют боевики, если обстоятельства в каких-либо экстренных случаях принуждали их скрыться из Петербурга. Прислуга отеля, по словам хозяина, была верная, надежная. Мы чувствовали себя там свободно, в полной безопасности, но это гостеприимство нам впоследствии дорого обошлось.

Вскоре на Иматре появился Савинков, «Иван Николаевич», Азеф. Друг за другом стали подъезжать боевики.

Наши выводы пришли к убеждению, что полиция прекрасно изучила методы работы Боевой Организации и, следовательно, старыми приемами ничего не достигнешь. Как не тяжело сознаться, эти приемы изжили себя, и нужно для успеха работы создать какие-то новые формы. Для этого требуется время, спокойная обстановка, пересмотр всей старой практики. Азеф и Савинков чувствовали, что не в состоянии что-либо создать в момент работы, не прерывая ее. Им нужно временно отойти, хладнокровно все взвесить и тогда, выработав что-то новое, иное, какую-то новую систему, – приступить к работе. А пока старое насмарку!»

На совместном заседании Центрального Комитета и Боевой Организации во главе с Натансоном, Черновым, Слетовым, Аргуновым, Крафтом, Ракитниковым было решено их на время освободить от руководства Боевой Организации. Во главе террора Партии социалистов-революционеров стал известный эсер Сергей Слетов. При Центральном Комитете был создан Боевой отряд во главе со Львом Зильбербергом, бывшим студентом, обладавшим большими математическими способностями, главным динамитчиком-взрывником Боевой Организации. В Боевой отряд вошли лучшие боевики Савинкова. Валентина Панова вспоминала; «Сложить оружие было психологически невозможно. Свирепствовали военно-полевые суды, виселицы, диктатура Столыпина была в полном расцвете. Мы верили в силу террора и его необходимость в тот момент. С Иматры наша группа разъехалась по разным местам, и мы условились встретиться в Петербурге».

Покушением на Столыпина стал опять заниматься Зильберберг и его Боевой отряд. Еще одну новую террористическую группу создал латыш А.Д. Трауберг, «Карл», назвав ее «Летучий Боевой отряд Северной области». Карл начал подготовку убийства главного военного прокурора генерал-лейтенанта В.П.Павлова, инициатора и сторонника смертных приговоров. Когда первая Государственная Дума потребовала отмены смертной казни, Павлов не постеснялся выступить на ее заседании 1 июня 1906 года и долго говорил о том, что она нужна империи, в которой его речь вызвала бурю возмущения.

Боевой отряд Льва Зильберберга готовил покушение на председателя правительства Столыпина, министра внутренних дел Дурново, генерала свиты Орлова и петербургского градоначальника Лауница, начал собирать сведения о передвижении и образе жизни Николая II и Великого князя Николая Николаевича. Все покушения были утверждены Центральным Комитетом Партии социалистов-революционеров и после этого профинансированы.

Наружное наблюдение извозчиками и торговцами больше не велось. Теперь Герасимов о террористах не знал ничего. Вот так закончилась его крупномасштабная провокация, оставившая его без Азефа. Серьезных секретных сотрудников среди боевиков у него не было. Главный охранник империи своей жадностью к деньгам и наградам успешно приближал кровавый 1917 год.

Два террористических отряда собирали интересующие их сведения с помощью «внутреннего освещения распорядка жизни объектов покушений», во всех слоях общества, имея там широкие знакомства, поддерживаемыми большими деньгами и умными, талантливыми, предприимчивыми исполнителями.

Жена Зильберберга «Ирина» позднее вспоминала: «На первый план, как основа, выдвигается «внутренний сыск» – получение сведений. Отыскиваются люди в обществе и в партии, могущие дать какие-либо сведения о намеченных лицах. Наружная слежка затем проверяет их данные. Все партийные организации должны давать в распоряжение «Боевого отряда» либо из своих членов, если он имеет какие-либо связи, могущие быть полезными в деле этого внутреннего сыска.

Особенно много давали члены военной и железнодорожной организаций и телеграфисты. Таким образом, основание, на котором организация утверждала свое задание, расползалось далеко вширь. Работа, правда, получала в значительной мере случайный характер – в зависимости от тех сведений, которые получались. Нельзя было составить один план и долго и упорно добиваться его осуществления. Самое существование такого плана становилось невозможным: случайность, изменчивость, текучесть форм работы и организации выдвинулись вперед».