Ешь. Молись. Разводись (СИ)

Вот как раз между собакой и мамой я познакомилась с любителем калорийного рафа. Это было… утром же, да? Ну, не ранним, рано моих детей в каникулы хрен поднимешь. Мои мысли о том, какой же шикарный мужик, наверняка верный.

Потом поездка на дачу. Мама. Её слова.

И борщ.

Я понимала, что мама всегда хочет как лучше. И всегда получается «как всегда». На самом деле мама чаще всего права. А я — увы.

Но не в этот раз.

Не тогда, когда я брошена.

Вторая встреча, трасса, обед.

Взгляд, обещающий всё по высшему разряду.

На крыше и происходило. По высшему.

Его руки обвивались вокруг моей талии. Его губы плясали на моей шее, облизывали мочку уха. Шептали.

— Теперь повернись сюда. Ты видела как раскрывается Дворцовый мост, а теперь смотри на Благовещенский. Это тоже красиво.

Очень красиво.

Раскрывается.

И мокро.

И раскрываюсь уже я.

Господи, я как нимфоманка была, или как юная, впервые пробующая ласки с противоположным полом девица. Когда всё в новинку, когда мужской аромат и сила будоражит, когда хочется быть раскованной, умелой, страстной, подарить ему всю себя.

Сжимала бедра, зная, что будет только хуже. Но сладко.

— Милана… Мила… — он почти рычал, это заводило еще сильнее.

— Арс… тише…

— Какая ты…

— Какая?

Шептала в ответ, потому что хотела знать. Какая я?

Я ничего не делала. Я никак его не заводила. Я просто стояла и смотрела за разводом.

Мостов.

Какая?

Бывший как-то бросил мне, что я холодная и предсказуемая. Что он всегда знает, чего от меня ждать. А его фуэтешница, значит, горячая и внезапная? Противоречивая вся такая, да?*

Она у него вулкан, значит, а я ледник?

«Не вспоминай, Мила! Забей! С тобой рядом шикарный мужик, которому сейчас скажи, что ты предсказуемый ледник и он будет долго ржать, а потом раскатает за эти слова!» — так я сама себя уговаривала. — «Не вспоминай, не вспоминай, не вспоминай! Наслаждайся!»

И я наслаждалась. Каждой клеточкой, точечкой. Каждым нейрончиком. Каждым миллиметриком. Кожей. Глазами. Ушами. Губами.

Всеми органами и не органами.

Наслаждалась. Таяла в его руках, пока…

Боже, где его пальцы? И почему мне так хорошо?

— Еще, пожалуйста, да, Арс, еще…

О чем я просила?

Что я говорила?

Кружевная ткань белья натирала кожу.

Как хорошо, что я эпиляцию сделала. Не хотела же!

Боже, о чем еще может подумать тридцатисемилетняя женщина, которую страстно ласкает красавец мужчина? Правильно! Везде ли всё побрито!

Для некрасивого пофигу, и так сойдёт. Да и для мужа.

Многие из нас каждый день ноги бреют, что бы любимый не дай боже не узнал, что у вас тоже волосы растут?

Все?

Врёте! Я вот — нет. И пофигу. Зимой мне так теплее.

На самом деле понимаю — надо, это уход за собой, это правильно. Когда постоянно делаешь уходовые процедуры — сама себя дисциплинируешь. Всегда красивый маникюр, ухоженные руки. Всегда в порядке голова — может и не уложенные, но чистые волосы. Кожа хорошо увлажненная, руки.

Из этих мелочей складывается образ женщины.

Женственности.

Я за собой следила всегда. Ну, были проколы — та же эпиляция, например. Но это, скорее исключение.

Хотя…

Зачем-то же я пошла на эту процедуру перед поездкой в Питер?

Неужели подсознательно планировала секс?

Секс…

Он почти случился на крыше.

У меня — случился.

Его пальцы оказались более умелыми чем пальцы и член бывшего, и я так быстро достигла вершины!

Может, конечно, еще сыграли другие факторы. Новизна ощущений. Страх. Опасность… Необычная локация.

Необычная ситуация.

— Ты потрясающе кончаешь.

Да, я могла сказать тоже самое. Это было потрясающе.

— Прости…

— За что? Ты подарила мне этот оргазм. А я подарю тебе следующий. Пойдём?

— А… мосты?

— Мосты уже развели. И потом… завтра мы сможем увидеть это еще раз, с другой точки. И послезавтра. Сколько ты тут пробудешь?

— Неделю… — еле шептала я, понимая, что капитулировала полностью.

— Как мало.

Мало. Да.

Для чего-то мало. Для чего-то — слишком много.

— Пошли скорее, мне нужна ты.

Пошли…

Недалеко мы ушли. Арс открыл ключом дверь в парадном.

Квартира старая, скорее даже не квартира, студия, больше похоже на лофт, который сдают для съемок. Вычурная мебель, зеркала.

«Боже, тут снимают порно?» — почему-то у меня возникла такая мысль.

«Возможно нет, но сегодня тут будешь заниматься сексом ты!» — прилетела следующая.

А Арс тащил меня дальше. Мы буквально вышли в окно — огромное панорамное окно и оказались… снова на крыше? Почти. На большом балконе, очень большом. Как это называется? Терраса? Нет, Терраса вроде на земле же…

— Ого…

Моё «ого» относилось уже не к виду, не к размеру этого балкона-не балкона.

Оно относилось к огромной кровати, которая на нём стоит.

Кровать с белыми простынями. Готовая к приёму посетителей.

А дальше…

Дальше, собственно, он.

Секс.

* * *

— Мила… ты можешь сказать «нет». Я не обижусь.

— Совсем?

— Что?

— Совсем не обидишься?

Арс усмехается. Притягивает меня к себе.

— Мне будет не до обид, у меня яйца лопнут.

— Фу…

— Извините, что выросло, то выросло.

Говорит и еще крепче прижимает.

— Хочу тебя.

И я хочу. Весь ужас в том, что и я хочу так, как не хотела никого и никогда. Муж? Что муж… это было давно и неправда. Я не помню. Наверное так. Может сильнее. Не знаю.