Ешь. Молись. Разводись (СИ)

От сучки беременной разгоняюсь мгновенно от адового льда до температуры солнечной короны. Твою мать, какого хрена? Я давал повод?

Блядь… давал. Это я изменил. Я.

Но я не позволю называть любимую женщину сучкой.

- Богдан Романович, я бы попросил…

- Я бы тоже тебя попросил. А был бы помоложе еще и пиздюлей навешал тебе, сосунку. Что мне теперь прикажешь делать? Я думал, оставляю дочь единственную в надежных руках, а это вот всё, что?

Мы в больничной палате. И он под капельницей. И прогнозы херовые.

И я бы мог подождать пока он… Но я не настолько мудак всё-таки.

- Вы же знаете, что я не брошу Люду.

- А ты брось! Брось, понимаешь? Оставь её в покое. Не маячь на горизонте со своей помощью. Пусть найдёт нормального помощника. Нормального мужика, который возьмёт её, со всеми её тараканами и заберёт себе. Присвоит. Чтобы больше такие мудаки как ты даже не смели рядом стоять с ней.

Да я-то готов. Сам бы ей нормального мужика нашёл, если бы мог.

- В общем, я вам озвучил расклад…

- То есть то, что ты бросаешь мою дочь и внука называется – озвучил расклад? Весело. Ладно, с остальным что? Я в твою контору бабла вложил немеряно.

- Я готов всё вернуть.

Это, конечно, кабздец как сложно и, по сути, полный крах всего, что я имею, но – да. Я готов.

Приятель, один из компаньонов, с которым я накануне обсуждал это дело просто покрутил пальцем у виска.

- Прости, Север, но ты реально… долбанутый. Из-за…

Он не договорил, зная, что за любое слово не в тему я могу хорошо втащить.

И на самом деле дай бог каждому иметь то, ради чего можно отказаться от всего на свете.

Любовь?

Нет, этого мало.

Жизнь.

Да, жизнь, в которой хочется жить, а не существовать. Чувствовать, дышать, наслаждаться ароматами, цветом неба, яркостью красок, вкусом раф кофе.

- Работай дальше, Север, с моими активами. Сына у меня всё равно нет. Дочь с грудным ребёнком бизнес не потянет. Но, смотри, я тебя, сука, с того света достану, если ты…

Всё будет хорошо. Я не мразь. Я, конечно, не кину ни тестя, ни жену. Бывшую.

Я не пил раф уже три месяца.

Скоро Новый год.

Ветер в Питере пронзительный и острый как бритва.

Он режет мою жизнь на «до» и «после».

Три месяца без рафа.

Три месяца без тепла.

Три месяца без новостей.

Нет, я знаю, что она развелась. Разменивает квартиру. Королькевича кинули с выборами, и балерина упорхнула в Сочи, где набирают какую-то новую балетную труппу.

Милана одна. С детьми. Всё также периодически появляется на телевидении. Выглядит отлично. Она стала еще красивее. Я вот думаю, это страдания по любимому так украшают, или что?

Я не могу больше. Физически не могу.

Процессы запущены. Скоро всё устаканится. Я буду свободен.

Я сделал не так, как она хотела, но мне плевать.

Я сделал так, как хочу я.

И теперь мой ход.

Чёрные начинают и выигрывают. Или белые.

Приехать прямо к ней домой – верх наглости. Но я хочу и могу себе это позволить.

Покупаю букет.

Главное, что я запомнил – не пионы. Пионы принёс бывший, когда рассказывал об измене и разводе.

Розы. Алые розы. Много.

Может, это пошло, но мне плевать.

Я хочу эту женщину.

- Здравствуйте, а вы к маме? – миловидная девочка-подросток, очень похожая на Милану открывает дверь и краснеет.

- Да, добрый день.

- А мама уехала.

И мне даже не стоит спрашивать куда.

Как там пел Костя Кинчев? Трасса Е-95? Моя молодость.

Сейчас уже и траса другая, и песни.

Как же мы разминулись, Милана?

А ведь я даже не остановился, чтобы выпить раф! Может, в этом проблема?

Глава 40

Санкт-Петербург у нас под ногами. Адмиралтейство. Зимний дворец. Исаакий. Нева.

Секс.

Секс на крыше. Секс в вечном городе.

Секс, который возносит на небеса.

Он внутри. Его глаза в моих глазах. Его мысли в моих мыслях.

- Дай мне себя, раскройся, ну? Давай, девочка…

Боже… Господи, как он…Ох, чёрт…

- Не могу… не… не могу.

Большой, как к такому привыкнуть?

- Давай…малышка, давай…

Выброс адреналина, триггер…

- Малышкой не называй меня! – кусаю в плечо, дышу тяжело.

- Как хочу, так и буду называть, поняла? И ты будешь откликаться, вот так… еще… Давай, какая же у тебя сладкая задница…

- Арс… Арсений… я…

- Раскройся, ну? Хорошо же, сука, как же хорошо!

Твою ж…

- Хо… ро… шо…

Боже!

Хорошо!

Мы занимаемся любовью самозабвенно, и я забываю обо всем.

О том, что мне тридцать семь. О том, что я мать двоих детей. О том, что я дама с принципами и с высшим образованием. О том, что я пока всё еще замужем, хотя и нахожусь в стадии развода. О том, что я хотела бы сохранить брак ради детей, но это невозможно. О том, что я очень сильно любила мужа и мне было больно, когда я узнала, что он уходит от меня к молодой балерине.

Я забываю о всей своей прошлой жизни. Сейчас только он и я. И крыша.

И Питер.

Питер, который я люблю, конечно, но не так сильно, как мою Москву.

И мужчина, которого я…

Которого я не должна любить. Потому что наша связь случайная, короткая, странная. Я почти ничего о нём не знаю. Он уже многое знает обо мне.

Он красивый, успешный, богатый мужик моего возраста, значит я для него – старая.

Я должна принять нашу связь как небольшой подарок судьбы, насладиться ею и закончить.

Но что-то мне подсказывает, что просто не будет.