Эшафот для любви (СИ)

2 Pauvre honteux (фр.) — стыдливый бедняк.

3 La plus belle fille femme (фр.) — очаровательная девушка.

139

– Идет! Оглашай!

– Что оглашать?

– Фамилию парня, которого я, по-твоему, люблю.

– Так не интересно! – возразил Клод.

– А как интересно?

– Сыграем в филологическую рулетку.

– Это что еще такое?

– Ты скажешь, какую букву по счету я должен назвать, и я ее объявлю. Если этого

тебе покажется мало, назову по первому требованию любую другую. Ну, как, согласна?

Не могу объяснить почему, но мне игра вдруг показалась опасной. И все же

предложение не отклонила:

– Согласна!

– Называй!

– Пятую.

– «А» – ответил Клод.

Пятая буква его собственной фамилии, действительно, была «а». Но, во-первых, о

моей любви к нему никто, включая его самого, не мог даже подозревать. Во-вторых, у

ухажера Фудиаго пятая буква – тоже «а». К тому же, если без ложной скромности, в

школе моих воздыхателей с пятой «а» в фамилии наберется больше, чем пальцев на двух

руках.

– Хорошо, называй следующую! – бодро, не исключено, чересчур, произнесла я.

– Какую?

– Третью!

Самозваный крупье помедлил, будто раздумывая, и изрек:

– Эта буква – «Л».

Я, несмотря на то, что на термометре было, как минимум, 280 тепла, буквально

похолодела. Игра, похоже, становилось чрезвычайно рискованной. Неужели я ошиблась, и

Клод каким-то образом почувствовал мое к нему отношение?! «Не может быть», –

успокаивала, как могла, себя. В таком случае, возможно ли «двойное» совпадение?

Лихорадочно перебирала в голове фамилии поклонников, но от волнения то и дело

сбивалась, путала буквы и целые слоги. Как дальше поступить – продолжить опасную

«угадайку» или под благовидным предлогом отказаться?

– Жду следующую букву! – судя по голосу, Клод тоже был напряжен, как струна. И

я бросилась в омут:

– Последняя.

– «У»! – Мне показалось, что я постепенно превращаюсь в волчок, со всей дури

вращаемый земной осью. Закружилась голова, померкло сознание. Ведь на эту самую «у», кроме его с братом фамилии, больше не заканчивалась ни одна в школе!

Что случилось дальше, помню плохо, хотя и прошло уже если не полсуток, то

добрый десяток часов. Со стороны, если в этот момент нас кто-то видел, наверняка

подумал, что парень с девушкой окончательно сбрендили. Мы одновременно смеялись и

плакали. Обнимались. Вытирали друг другу слезы. Хватались за руки, долго их не

разжимая. Неумело целовались. И уносились, уносились в неведомые выси.

Да что там говорить, я лечу и сейчас!

8 мая 1977 года.

Прошедшая декада – самая счастливая в моей жизни. Мы безумно любим друг

друга, знаем это и ни от кого не скрываем. Хотя у руководства школы особого восторга

наши чувства не вызывают. И пусть!

20 мая 1977 года.

Каждый день проходит под знаком неземной Любви!

140

1 июня 1977 года.

После школы мы поженимся. Кажется, в Стране Восходящего Солнца существует

обычай дарить молодоженам на свадьбу ажурную морскую губку, в которой сидят два

рачка. В эту своеобразную «корзиночку» членистоногие заползают в раннем детстве.

Растут и, не имея возможности из-за «взрослых» размеров выбраться сквозь узкое

отверстие обратно, остаются в ловушке навсегда. Оригинальный подарок – символ

преданности и верности – поэтично называют «корзинкой Венеры». Как бы я мечтала

попасть именно в такую – вместе с Клодом! И еще. Если у нас родится девочка, мы

назовем ее Венерой.

11 июня 1977 года.

Безумный водоворот затягивает все глубже. Я тону!

24 июня 1977 года.

Сегодня ко мне подошел Долк и сказал, глядя куда-то в сторону:

– Ты не забыла предупреждения: кроме меня, не достанешься никому?

Ах, разве существует сила, способная разлучить нас с Клодом?!!

15 июля 1977 года.

Все, как в розовом тумане.

30 июля 1977 года.

Клод уезжает поступать в колледж. Я, поскольку финансы не позволяют

продолжить образование, выхожу на работу. Стерилизаторшей инструментов в

парикмахерскую. С Клодом увидимся только через месяц. Как я это переживу?!

27 августа 1977 года.

За прошедшие тридцать дней дважды являлся прямо на работу Долк (тетушки он,

по-моему, побаивается, поэтому домой не заходит). Интересовался, что слышно от брата и

не передумала ли я? Как обычно, отшутилась. Зачем обижать человека? Я – не из тех, кто

исповедует безжалостное «Je m’en fiche».1 Не затаила обиды даже после того, как Долк

бросил, по сути, угрозу: «Ты еще об этом пожалеешь!». Что с тебя возьмешь, tete creuse?2

13 сентября 1977 года.

Приезжал Клод. Безусловно, я хочу его видеть каждый день. Но ведь учеба – дело

нешуточное. Недавно мы пообещали друг другу, что никогда не расстанемся. И скрепили

свои слова клятвой, надрезав кожу на пальцах и смешав нашу кровь. Впрочем, я и так

своей жизни без него не мыслю.

А чтобы больше не жить в разлуке, договорились: Клод подыщет мне, как сам

утверждает, приличное место, и я перееду поближе. Скорее бы! Глупый, как он не

понимает, что я согласна на самую тяжелую работу, лишь бы быть рядом!

2 октября 1977 года.