Еще ближе (СИ)

Я поняла, что говорю что-то не то, и замолчала. Какое кому дело, откуда прилетел Терн, и кого я сопровождала?

— Вы должны были сообщить о том, что не получили достаточного отдыха, — заметил голос, и внутренне я с ним согласилась. — Ваши показатели были в норме, потому мы и не обратили внимания. Вы сможете работать, или вызвать замену?

Я сжала руки в кулаки. Быть с позором отстраненной от дежурства в первый же день? Ну уж нет.

— Я справлюсь, — сказала я. — Я бы обязательно сообщила, если бы посчитала, что не смогу работать. Это не то дело, где нужно геройство.

Я надеялась, что говорю убедительно. Динамик помолчал.

— Мы понаблюдаем за вами. В случае повторного сбоя вызовем замену. Работайте.

Я с облегчением выдохнула. Девочка по-прежнему уговаривала нас стать ее друзьями. Ее голос звучал монотонно, и я видела, что даже Чиму тяжело сосредотачиваться, что уж говорить обо мне. Я стала считать огоньки на панелях Сферы, потом перешла на мысли о Терне.

Его сегодняшняя холодность, его слова задели меня, сильно задели. Если бы я не была такой уставшей тогда, я бы обязательно расплакалась уже по пути в гостиницу. Но у меня не хватило сил даже на слезы. И сейчас не хватало, хотя сердце сжималось от обиды.

Но ведь я не хранила ему верности, я сама оттолкнула его. Я не понимала любовные треугольники в романах, где героиня мечется от одного прекрасного мужчины к другому, не зная, кого выбрать, а теперь что же, сама стала такой?

Нет. Я не такая. Я выбрала Керра, выбрала Трайна, я хотела за него замуж, я любила его. А если так, то возвращение Терна для меня не меняет ничего. И его отношение к Мезп, которое он даже и не скрывает. И смерть Керра тоже ничего не меняет.

И все же узнать о том, что он больше не любит меня, оказалось больно. Я вдруг поняла, что готова была броситься в объятья Терна, если бы он позвал — чтобы только спастись от отчаяния, от одиночества, от боли, раздирающей внутренности на части.

Но была ли то старая любовь, которая неожиданно решила о себе напомнить, или мне просто хотелось сбежать от реальности? Я не знала.

— Пожалуйста. Я не пытаюсь вам навредить, просто прошу помочь мне. Я друг. Я друг. Я не причиню вам вреда, просто выпустите меня отсюда. Верьте мне. Верьте, я не хочу вас обмануть.

— Ну, конечно, друг, — пробормотал рядом со мной Чим. — Абсолютно по-дружески вывернешь нам мозги наизнанку.

Часы бежали, минуты неслись, а нежный голос девочки все продолжал уговаривать нас ей поверить.

Я заснула по пути домой, и Чиму пришлось меня будить. Добравшись до постели, я отключилась и проспала весь день, проснувшись только к вечеру. Мысль о том, что завтра мне снова предстоит идти в институт и снова слушать уговоры демонического ребенка, заставила меня мысленно застонать. Как же быстро проходит время отдыха.

— Как прошло? — спросил Ракел за ужином. Они только прибыли из института, их сменили Дар и Льза.

— Неплохо, — сказала я. — Как ваше?

— Уговаривала. Завтра или послезавтра она окончательно проснется, вот тогда начнется самое веселье.

— Она начнет расти, — сказала я. Эта мысль не давала мне покоя. — Я представить себе этого не могу.

— И сила ее тоже начнет расти, — заговорила Ракель. — Меня это беспокоит. Голос ее звучал сегодня очень убедительно. Маленькое несчастное существо. Пойманное и запертое в ловушку.

— Злыми дядями, — закончила я. — Когда она вырастет, она уже не будет маленькой девочкой, которую хочется пожалеть. Посмотрим.

— Она еще не поняла, где находится. Еще не разозлилась по-настоящему. Скоро системы ее организма тоже придут в себя, и тогда она будет мочиться и испражняться. У нас на глазах, пусть и за ширмой. Ты представляешь, каково это?

— Представляю, — сказала я, с содроганием вспомнив свои каждодневные походы в лабораторию в тюрьме Ра’ша. — Я бы только за это уже всех возненавидела.

— У нас нет выбора. Или она решит с нами сотрудничать, или нет, — сказала Ракель, которой, судя по виду, тоже стало не по себе от слов брата. — Я не намерена провести здесь всю жизнь.

— Я тоже, — пробормотала я, думая об обещании Льзы.

Я знала, что она точно не откажется от задуманного. И казалось, что и я в своей решимости тверда. Вот только увидеть ребенка там, где ожидаешь найти мерзкого монстра, совсем не просто. Если придется убивать — то убивать существо, очень похожее на человека. Одно дело — говорить об этом абстрактно, и совсем другое — смотреть своей жертве в глаза. День за днем, зная, что она уже приговорена к смерти, и между ними стоит только время да стеклянный шар с огоньками.