Еще ближе (СИ)

Снова бормотание. Женщина вздохнула.

— Да, я думаю, так и поступим. Я свяжусь с вами позже.

Она захлопнула крышку и, отложив телефон в сторону, подняла на нас взгляд. Мы молча ждали, уже понимая, что примерно нам скажут.

— Один из наших гостей… задерживается. Так что начнем без него.

— Кто звонил? — подал голос один из сидящих позади. — Проблема на нашей стороне или на той?

— Пока не знаем. — В голосе женщины явно слышалось нежелание обсуждать это здесь и сейчас. — Куратор ждет у Ворот до конца нашего дня, потом будем думать. С миром Б-ц никогда не было трудностей.

Она посмотрела на нас, выпрямилась на стуле и заговорила. С первых слов мне стало ясно, что догадка о демонокровках — не ошибка.

— Меня зовут Ирина Мамлеева, — сказала женщина, четко выговаривая слова. — Я — директор института, в котором будет проводиться работа с демоническим ребенком. Как вы уже понимаете, здесь вас собрали по этой причине. Некоторым из вас пришлось проделать большой путь в этот мир, так что приступим без промедления.

Она вздохнула, словно собираясь с силами.

— Каждый из вас был отобран из множества других обладателей демонической крови. Вы все — плоды экспериментов ученых с других планет, и мне очень жаль, что с вами такое сотворили. Без сомнения, вы знаете о том, что эта планета выбрана в качестве места, где будет содержаться под нашим контролем демон. Она прибудет сюда в конце года, почти через девять месяцев. Вы проходите подавляющую способности терапию, — сказала Ирина, словно не слыша. — С сегодняшнего дня, если все пройдет по плану, она отменяется. Но вашему организму будет нужно время, чтобы очиститься от препаратов — с этим и связано то, что вас сюда вызвали раньше.

Я не верила своим ушам. Отменяется? И это после того, как шестнадцать стандартных лет нас держали под лекарственным колпаком? Я вспомнила истерику Уз’кула года три назад, когда я опоздала на терапию на два дня, прибыв под конец полнолуния. Случилось это из-за времетрясения, но тогда я просто решила, что неправильно рассчитала прыжок. Вспомнила, как выговаривал мне Аргента еще в самом начале лечения, как требовал, чтобы я раз в лунный месяц обязательно приходила к нему на контроль. Лекарства и пластырь. Пластырь и лекарства.

А теперь нас хотят освободить?

— Мы обучим вас работе с инвазией воли, которую некоторые из вас называют узами смирения и покорности, — продолжила Ирина. — Мы уже разработали технику обучения, ваша группа будет первой группой, на которой мы ее испробуем. Если вы согласитесь сотрудничать с нами, конечно же. Это — первое и главное условие работы.

— Но ведь она проявляется спонтанно, — сказала я.

В голове промелькнули образы из прошлой жизни: тюрьма, лабораторные опыты, горящая бронемашина. Если бы я сама могла контролировать свои способности, я бы не торчала на той планете так долго. Я бы настроила своих тюремщиков против хозяина, заставила бы их открыть клетки и посадить пленников в космический корабль, да еще и платочками помахать на прощание.

— За то время, пока мы наблюдали за вами, кое-что изменилось.

Ага, вот оно — самое интересное. Мне всегда нравились такие моменты в сериалах. «Есть кое-что, о чем ты не знал, мой мальчик. Ты — супергерой, который нужен миру, чтобы спасти его». Правда, у нас, похоже, образовывалась целая команда супергероев.

— Изменилось? — переспросила я, поскольку все молчали. — То есть, вы хотите сказать, что способности можно было контролировать и нам самим? Без помощи ваших препаратов?

За столом загомонили, но позади нас царило молчание, и меня оно только убедило в собственной правоте. Я — да наверняка не только я — почувствовала себя, как раковый больной, которому пятнадцать лет кололи токсичное лекарство, а потом вдруг сообщили, что болезнь лет пять, как прошла, и травиться было вовсе необязательно.

— Не совсем, — перекрыл голос Ирины наши голоса. — Не думайте, что мы вас обманывали, это было необходимо. Мы старались закончить исследование к сроку, именно потому и применяли такие агрессивные методы. Даже сейчас мы отменяем терапию на свой страх и риск. Ваш организм может не выдержать нагрузки. Всегда есть возможность.

В этот момент я испытывала к Уз’кулу далеко не дружеские чувства. Почему он не рассказал мне? И что будет с Тринкой, которую я должна обучить? Она уж точно не испытывала к демону и демонокровкам особой приязни. Как все это можно будет совместить? И знал ли Аргента?

— Расскажите, — попросила девушка в зеленом костюме. — Расскажите, что вы задумали.

Я оглядела остальных — выражения их лиц были почти одинаковыми. Удивление и жажда объяснений. Я предполагала, что каждому из здесь сидящих пришлось пройти через то же — или почти через то же, что и мне. Новости, которые мы сейчас узнали, не сделали жизнь проще.

— Я думаю, — раздался позади нас голос одного из кураторов, — нам лучше не рассказать, а показать. Предлагаю сразу спуститься вниз, заодно сэкономим время.

— Но мы так и не дождались… — начала Ирина, однако тот же голос перебил ее.