Еще я сделаю рывок

Отболела на сердце рана.
Хоть не любится ни одна,
Но дышать как-то легче стало,
И глядят на других глаза.

Долго вновь полюбить не сумею,

Успокоиться нужен срок,
Превозмочь любимой потерю,
Удержать которую не смог.

А хотел ли? Что ж притворяться?

Правде раз хоть взгляни в лицо.
Легче легкого потеряться:
Обмануть себя самого.

Сам, решив поспорить с любовью,

Чувствам волю продиктовать,
Оторвал любимую с кровью,
Чтоб свободы не потерять.

Всех сильнее хотел быть и выше,

А взлетел и тут же упал.
Видно, рожей и ростом не вышел
Доморощенный Дон Гуан.

Остается единственный выход:

Чувства в ящик, а на нос грим.
Вы готовы, маэстро? Ваш выход,
Новорожденный Арлекин.

Вот откуда в веселье дикость,

Юмор страшный, разгул, вино,
В горло въевшаяся болтливость —
Шут на дыбе… а всем смешно.

Маска давит? Немного больно?

Знай сильнее себя бичуй!
Ты поставил глухие заслоны
Состраданью и жалости чунь.

От тебя им светло и уютно.

Слышишь всюду: «Вот это ас!»
Недотепы! Ведь асу жутко,
Потому и смешит он вас.

И плевать ему на веселье,

На улыбки ваши начхать.
Он упал. Глубины паденья
Вам, не падавшим, не понять.

От кривляния сердце рвется,

А он хочет еще больней.
Над собою презренным смеется,
Яд ехидства вливает в друзей.

– Друг, скажи мне, собой доволен?

Вой в ответ и гримаса стыда.
– Милый мой! Что с тобою? Ты болен?
Дикий хохот… и тихое – «да».

Изнаночное

Самым близким, себе сделать больно.
Улыбнуться, увидев закат мечты.
Не со зла, просто так вдруг обидеть кого-то невольно,
уронить и поднять.
Да, на это способен ты.

Не дано полюбить без огляда —

обделил Создатель добром.
Роешь в душах любимых лопатой,
сам закрылся железным щитом.

Боже мой! Себя понимаешь?

Разве можно так дальше жить?!
Люди, милые! Как?! Не знаешь,
Как паскудство в душе убить.

Кира