Еще не вечер

Черт возьми, так и вышло — дьякон удивился сначала вопросу про какое-то непонятное украшение, а еще больше, когда услыхал названия: графит, кварцит… испуганно возразил — оно к геологии, а не к церкви.

Шеф, тем временем, сам всё взвесил:

— Завтра посмотрим, как события будут складываться. Можно кого-нибудь из сотрудников в ту мастерскую послать.

— По обстановке?

— Да.

Делать в прокуратуре уже было нечего.

Через пять минут вышли на улицу.

Владимир заторопился смотреть какой-то международный футбол.

Если душа не сломана, не искалечена служением злу, в ней живет инстинкт жертвенности: спасенье любою ценой многих себе подобных — истина исключает выбор.

Официант обрадовался, заметив, клиент, наконец, уже ест. Чаевые, прочие выгоды от работы в дорогом ресторане — большое, по теперешней жизни, благо, но не от этого к людям родится тепло. Вот богатый, видно, человек, многое для него доступно, а в глазах, как поглядел, беспомощность, пустота от потерянного чего-то.

Но почему маршал лишился этого природного чувства, почему не пристрелил гада?.. И апатия, охватившая Глеба, — сильного, совершенно бесстрашного… Он даже называл ему точную дату встречи маршала с гадом, говорил — всё так просто, сразу поддержат другие… хотя вдруг нашла муть-пелена, на такой близости ее не было раньше… ну и что, даже если посмеет убить охрана — для чего еще жизнь, если не бросить ее против зла?.. Сгустки зла, они есть… каплями попадают в каждого человека — мало совсем, или больше, или целиком заполняют его, рождая дьявола во плоти.

Они могли убить самого дьявола!

И Нина — «таков удел… назначено Божьей волей…», а может быть, Бог тогда обливался слезами от вашей покорности злу…

И сейчас, смотрит сюда на помойку человеческих душ и не грустит?

Виктор еще час назад отпустил шофера и тогда еще подумал, что с большим удовольствием прогуляется по городу вечером, хотя вечер в июне, когда сумерки являются лишь в одиннадцатом часу, почти перестает существовать.

Свет — как замечательно, когда его много!

Некуда спешить, никто не ждет — мир отдан ему во всей полноте.

В безветренных воздушных пространствах улиц, отдыхающих ото дня, отдыхало и время; застывая мгновеньями посылало ощущение неуходящего. Редко, но бывало так в его жизни: исчезают границы этого мира, исчезает его окончательность и всё становится в один ряд бытия; вот не странным кажется, что сейчас его видят отец и мама, радуются, что еще в середине жизни он немаленький уже человек, незапачканный, помогавший многим, и что будет дальше таким. И еще, в единстве миров исчезает то всё случайное, что накапливает личное «я», — и нескованное, оно чувствует не только себя, но и огромное общее, с которым, стало быть, окажется в конце концов вместе.

VI

Утро.

Виктор проснулся и сел на кровати.

Нет… сначала сел, потом только проснулся…

И чего-то важного не может понять.

Чего-то он сделать должен?

Или просто опаздывает?

На часах обычное для вставания время.

И сегодня ведь суббота, сегодня…

Сегодня ночью была засада! У него включены и городской и мобильный — звонка, не было звонка!

Значит, мимо…

Шанс, зыбкий, но такой привлекательный — развязался бы очень скверный клубок.

Договаривались, Игорь Петрович позвонит в любое время при случившемся задержании.

Не случилось.

Ладно, он спокойно отдохнет на озерах; время сбора назначено на одиннадцать часов.

Прокурор сбросил тонкое одеяло и отправился по-обычному начинать новый день.

Не хотелось спешить узнавать — почему там и что не вышло.

По большому счету — нет разницы.

«Зыбкий шанс, зыбкий» — повторилось опять в голове… получается, не верил он почти в ночной результат.

Отец учил: анализируй всегда интуицию, она плод глубины сознания.

Отец до многого доходил сам, не имея тех знаний, которые стали давать позже в университетах и академиях.