Еще не вечер

Смутно видна улыбка девушки-продавщицы…

Выйти быстрее наружу…

Жарко.

Машины, люди, деревья…

Небо… голова не кружится — уже хорошо.

Замедлить надо дыхание, оно слишком частое.

Звук вернулся… и вроде бы всё остальное уже в равновесии.

Но жарко очень.

Надо зайти, где прохладно, пульс… частый пока, мысль пугающая — что так вот и умирают, пугающая не смертью, а неисполненной, оборванной жизнью.

Он нормально всё видит, но плохо еще понимает — что видит.

Подросток, отвечая, показывает рукой: «Вон там ресторан».

После обеденного перерыва прокурор включился в дела, которые следовало в ближайшее время представлять на судебное производство.

Отработав, очень плотно, уже с двумя сотрудниками и пригласив третьего, он сразу не «въехал», отвечая по телефону Владимиру… тот сказал: сначала пойдет на осмотр квартиры, где проживал китаец, и только потом встретится с дьяконом, который будет сперва на отпевании и похоронах… наконец понял — это к тому, что информация поступит попозже вечером.

И только стал слушать доклад сотрудника, отвлек новый звонок — уже не прямой служебный, а через Надежду.

— Сестра покойного священника очень просит выделить ей всего минуту. Соединить?

— Конечно.

Женщина, поздоровавшись, стала извиняться за беспокойство, которое, наверное, причиняет зря прокурору — тот попытался свернуть это вступление, но все равно пришлось выслушать до конца. Суть оказалась короче: она, назад полчаса, нашла некую квитанцию и хочет ее показать, однако сейчас ей на отпевание и похороны…

— Вы сразу позвоните, и я к вам подъеду.

От непоправимой ошибки отделял один шаг. Траурный день затуманил мысли, оставил в стороне осторожность — она все же смогла прокричать, удержала у черты, за которой начинался провал.

Камеры наблюдения.

Конечно же, камеры покажут его — чужака — в дорогом костюме с букетом больших красных роз, который сейчас собирался купить, проследят от входа в собор, и не исключено — к нему подойдут сразу на выходе.

Да, ошибки удалось избежать.

Но не горя, бросившего вдруг куда-то за край.

Отняли… сколько же здесь у него отняли, и последнее расставание тоже отняли!

А с утра была Нина.

Не в памяти.

Тут: за спиной, в другой комнате, рядом.

Рядом шли по улице, он говорил ей, что делает все как должно, что волнуется немного, перед проводом в путь туда к ней…

Теперь снова один.

Как тогда.

И тогда они были близко совсем, тоже рядом.

И уже навсегда друг без друга.

Страшное ощущение: что всё здесь, а значит — как-то еще можно поправить… и что ничего уже нет — явь, которая ужасней любого кошмара, не имеющая права приходить к человеку.

Где-то тут, тоже недалеко от собора, он сидел, пил, не хмелел, губы шептали — Нина, Нина…

Пил, не хмелел, чувства теряли силы…

И от этого не сошел с ума.

Официанту очень понравился новый посетитель — культурным видом, одеждой хорошего вкуса и лицом — умным и волевым.

Клиент заказал рюмку бренди и бутылку «Бордо».

Но по поводу закусок коротко произнес: «Потом».

Владимир ушел с работы на два часа раньше, чтобы переодеться, спокойно чаю попить и двинуться потом на встречу с хозяином «китайской» квартиры.