Еще не все потеряно

Золото вырыли, вымыли, разложили на полу, на газетке, и собрали совет. Хоть и выпили во время него для ясности, но решили все же по-деревенски здраво, что, во-первых, такое количество, да в одном месте, да еще спрятанное в воду — это, ой, неспроста. А раз так, то и не к добру. Во-вторых, что со всем этим делать? В городе в скупку отнести? Там спросят, где взяли. Ларечникам по частям продавать постепенно? Так это в городе жить надо, иначе не управишься. В-третьих, а может, грабленое золото-то, может, кровь на нем? Попадешься с продажей — на тебя же и навесят. Кто же сказочке поверит, что клад нашли! Короче говоря, сдали все это властям, к величайшему огорчению мальчишек. Деревенские потом долго гадали — откуда сумка в пруду взялась? И милиция ничего не поняла. Да, Вов?

Володя покачал головой:

— Дело о клещиховском золоте, так его называли между собой. По инстанциям поднялось оно быстро, дошло до областной прокуратуры и там осело.

Уж больно значительная сумма получалась даже просто с количества металла. В сумке его было около четырех килограммов, если мне память не изменяет. Экспертиза установила примерное время пребывания этого груза в воде. Стали смотреть, что произошло странного в деревне близко к этому сроку. Выяснилось — да, было, убийство деда одного одинокого. Жил-был старик, никого не трогал, никого не обижал. В огороде копался, рыбку для кота в пруду ловил и в ус не дул. Но с некоторых пор повадился к нему из Тарасова, это за тридевять земель, заметьте, один крутой бизнесмен, делающий деньги на перепродаже маковой соломки. Ездил, ездил, да и пришиб деда. Как вырвавшийся на улицу цепной пес. За что и посадили его. На следствии объяснялся: мол, под «дурью» был, не знал, что творит.

Теперь, с находкой золота, мотив убийства прорисовался. Может, дед являлся хранителем его сбережений, да не удержался, себе взять захотел, спрятал на дне в камышах? Съездили к тому гангстеру в зону, спросили. Отказался, глаза вылупил: вы что, мол! На том все и кончилось.

«Плохо кончилось! — подумала я про себя. — Ни за что бы на этом не остановилась, будь у меня в руках это золото». Быстро прикинула — есть несколько вариантов действий, и один из них представился мне наиболее перспективным. Его детали сами начали поступать в голову, будто книгу листала. Увлечься как следует помешал Володя:

— А у тебя на памяти есть что-нибудь подобное?

— Я сейчас тоже клад ищу. Сбережения, как ты выразился. Заначку одного покойника, хранящуюся в неизвестном для всех месте. Чем не клад?

— Романтика! — бурчит Володя. — Клад, покойник, частный сыск, звонки по вечерам, после которых надо мчаться сломя голову, как «Скорая помощь» на вызов.

— Вчера звонила дочка покойника, чью заначку надо разыскать. Рэкетиры за дочку взялись, и, похоже, всерьез.

— Вот, плюс ко всему еще и разбойники, — смеется Володя, — я ж говорю — романтика!

Помолчал, подумал, сделал вывод:

— Видно, та еще семейка. Да?

Я отвела взгляд от дороги, глянула вопросительно.

— Разбойники наши впустую не работают, — пояснил он, — вхолостую усилия не тратят. Значит, папаша и нажил, и оставил после себя достаточно, чтобы заинтересовать их.

— Значит, так, — согласилась я. — Но дочка всегда была в стороне от его дел, а умер он внезапно. Чем ей расплачиваться — ума не приложу.

— Кладом и расплатится. Возьмет из него и отдаст.

— Его еще найти надо!

— Ситуация! — трет Володя небритый подбородок. — Горячая ситуация-то!

— Да. Со вчерашнего вечера, — соглашаюсь, — а до этого все мирно было. Видишь ли, незадолго до убийства ее папаши и ограбления их квартиры…

— Погоди! — Володя закрыл глаза и положил ладонь на мое плечо. — Тут целый букет, икебана, а? Убийство и ограбление недавно произошли?

— Да, на днях, можно сказать.

— Когда начинается такая полоса и события в ней идут одно за другим с высокой плотностью, то скорее всего они взаимосвязаны. Это нам с тобой известно из опыта. Подробней расскажешь?

Я еще раз посмотрела на него. Представила на его плечах синие, с красными просветами подполковничьи погоны. Я не простушка и излишней доверчивостью не страдаю. Мой род занятий и доверчивость — вещи несовместимые. Но Кирьянову верю. Знаю, что информацию, полученную от меня, он никогда не пустит в дело, не посоветовавшись со мной.

Владимир, угадав мои мысли, приложил руку к груди и шутливо склонил голову.

— Так как?

— Так вот. Некоему Филиппову Аркадию, ювелиру, работающему на дому «втемную», не так давно нанесли визит достаточно респектабельные граждане и напомнили о безопасности существования.

— Ну да, как положено, — понял Володя.