Ещё о женЬщинах

Нет творческих сил описать его терзания при подъёме на третий этаж. Но вот уже он перед своей дверью, она не заперта и чуть приоткрыта. Он долго с замиранием слушает, но из квартиры не доносится ни единого звука…

Тогда он решается сделать это… и квартира совершенно пуста. И кровать в спальне совершенно пуста.

«Боже мой! Пронесло, наваждение кончилось. Боже мой! Никого нет, ничего не было! Ничего такого больше никогда не случится. Только надо быть дома и ничего не делать… Нужно лечь и спать».

Он прошёл на кухню, плотно покушал и выпил бутылку пива для крепости сна. Затем заправил родительскую постель, роковым для себя образом умудрившись не заметить, что она мокрая, и лёг на диванчик в своей комнате. «Никогда в жизни не лягу и не присяду на ту кровать», — сладко поклялся он, закрывая усталые, измученные глаза.

И с того дня действительно исправился. Такой глубокий след в его душе оставило это происшествие, ставшее поучительным уроком на всю его жизнь. Никогда больше он не сидел на родительской кровати, не курил табака, не пил водки и не прелюбодействовал. Уж во всяком случае с женщинами. Потому что мерзко.

* * *

Звать её Лариса, а фамилия такова, что она не любит называть её без необходимости. Впрочем, не часто и спрашивают. Рядом лежат некоторые личные вещи, которые она не смогла надеть, так как чувствует себя плохо. Она не знает, что будет делать дальше, но, впрочем, хватит о гадостях.

И вот она слышит шаги. К ней подходят люди. Один из них, помоложе, открывает рот и говорит таковы слова: «Здравствуй, Лариса. Мне очень жаль, что ты заболела. Видишь, кто стоит рядом со мною? Это чудесный доктор Кашпировский. Он нечаянно прилетел в этот город и сейчас вылечит тебя».

И действительно, Лариса узнает чудесного доктора. Хотя никакой это не Кашпировский, а самый настоящий Фурацылин. Но всё равно он лечит её, и она выздоравливает.

«А теперь, — опять говорит первый мужчина, — вот тебе, Лариса, десять тысяч денег. Купи же себе тёплую шубку, шапку и сапожки, чтобы больше не мёрзнуть и так не болеть». «Спасибочки», — говорит Лариса. «А теперь, Лариса, давай с тобою поцелуемся. Я твой муж. Я буду тебя любить и не дам более таскаться по мужикам. А зовут меня Андрей, и я работаю музыкантом». «Никакой ты мне не муж», — отвечает Лариса, и они целуются. На Спасской башне рабочий и колхозница бьют куранты.

Машина приехала через час. Доктора сопровождал студент Смычков, который подрабатывал на станции «скорой помощи». Смычков, синий с похмелья весь, хотел выпить по дороге бутылочку пивка, но опытный врач строго-настрого это запретила. Она сказала, что, во-первых, надо меньше пить; во-вторых, что вполне помогает таблетка шипучего аспирина; а в-третьих, если уж совсем невмоготу, то надо было на станции накатить, как она, мензурку спирта, а пиво — через её труп! Потому что пиво — самый вонючий в мире напиток и даже известный император Юлиан Отступник, не чуждый музам, когда в ходе войны с германцами впервые попробовал трофейного пива, немедленно под его воздействием написал следующие стихи о пиве же:

Что ты за Вакх и откуда? Клянусь настоящим я Вакхом,
Ты мне неведом; один сын мне Кронида знаком.
Нектаром пахнет он, ты же — козлом. Из колосьев, наверно,
За неимением лоз делали немцы тебя.
Не Дионисом тебя величать, а Деметрием надо,
Или Дерьметрием лучше назвал бы тебя Юлиан.

Она также сказала, что, бывало, оприходуешь бутылку водки — и ничего, больные довольны, а выпьешь стакан пива — и звонят потом родственники, жалуются, врач-де приезжал пьяный. Так что Смычков был синий с похмелья весь и поэтому, увидев в почему-то пустой квартире вместо бабки-сердечницы голенькую Ларису, сначала не поверил своим глазам.

Докторша страшно возмутилась таким очковтирательством, но Смычков протёр глаза и, наконец поверив им, быстро всё уладил.

Лариса со следами страдания на лице и заплаканными глазами показалась ему хороша как никогда, несмотря даже на то, что лежала на неведомо чьём ложе, совершенно голая и вся обоссанная. Сердце Смычкова просто растаяло, он позабыл про муки похмелья, остатки скромности и нежно поцеловал Ларису прямо в аленькие губки, потом в голую сисечку, но тут врач истошно заорала, что, может, здесь вам не тут, а?!

Лариса рассказала о своих злоключениях, и врач, растрогавшись, всплакнула. Больную доставили с квартиры прямо в общежитие. Смычков хотел, чтобы её положили к нему в комнату, но девушка настояла всё-таки на своей, заметив, что девчонки всё равно разъехались, и Смычков вполне может временно туда переселиться, чтобы ухаживать за ней днём и ночью.