Ещё один день

Я могла лишь надеяться на это. Только надеяться.

– А ты никому не…

– Нет. И это сложно, между прочим.

Я глубоко вдохнула и задала девушке вопрос, который не давал мне спать по ночам.

– Как ты думаешь, он когда-нибудь простит меня?

Она задумчиво посмотрела на меня.

– Я сомневаюсь, что он винит тебя. Хотя… короче, даже если это так, вам обоим есть, над чем поработать.

Я кусала губу и молчала. Элли была слишком хорошим психологом, чтобы ошибаться в таких вопросах. Она не раз и не два доказала мне, что точно знает, о чем говорит.

– Кстати, доктор Адамс сказал, что ты отказываешься от пластической операции.

Я машинально коснулась щеки тонкими пальцами. Порез хорошо заживал. На самом деле, на удивление хорошо.

Я вспомнила тот день, когда мне пришлось вернуться домой. Как я открыла дверь в портлендскую квартиру и увидела нож, лежащий на полу.

«И когда только этот ублюдок успел его взять?».

Я выбросила ненавистный предмет до того, как в моей голове родился следующий логичный вопрос – почему полицейские не забрали его, как улику?

Я машинально погладила шрам.

– Мне… я… почему-то… Я не знаю, что со мной. Это очень странно, но я не хочу расставаться с этим шрамом,

Элли слушала очень внимательно, не перебивая.

Я набрала побольше воздуха в легкие.

– Когда я смотрю на него, мне… хочется быть сильнее, это… как напоминание, что ли. Как стимул.

Я покачала головой, осознавая, что несу бред.

– Я понимаю, как это звучит, но…

Элли вскинула ладони.

– В этом нет ничего странного. Придет момент, и ты будешь готова.

«K чему, интересно…».

Девушка тепло улыбнулась и ответила, словно прочитав мои мысли.

– Окончательно вычеркнуть все, что произошло в ту ночь, из твоей жизни.

Мы еще немного поболтали, но уже как подруги, а не как врач с пациентом. К концу беседы я чувствовала себя выжатой досуха. Мне страшно хотелось спать.

Я зевнула, и Элли мгновенно отреагировала.

– Ладно дорогая, до связи. Кстати, когда тебе снимают гипс с руки?

Я поморщилась и с ненавистью посмотрела на посеревший материал.

– Я иду в больницу через два дня. Мы сделаем снимок, еще один, и посмотрим.

Поддавшись порыву, я стукнула гипсом по столу.

– Ты даже не представляешь, как я мечтаю избавиться от этой херни.

Элли засмеялась.

– Ложись спать, дорогая. Сладких снов.

Я невольно вздрогнула и быстро помотала головой.

– Нет, лучше вообще без снов.

Элли нахмурилась и сделала отметку в своем блокноте.

– Об этом мы поговорим в следующий раз.

Я тихо засмеялась и захлопнула крышку ноутбука.

Откинувшись спиной на подушки, я положила ладонь на грудь. Туда, где билось сердце.

Элли творила чудеса. Действительно. Она буквально вытащила меня из ямы горя и отчаяния. С каждым днем дышать полной грудью становилось легче.

Я вздрогнула, вспомнив первую ночь после больницы, которую я провела в своей квартире. И как утром расчищала проход, со слезами пытаясь сдвинуть гребаный комод, которым я заслонила входную дверь.

В первые дни после больницы, если меня случайно касался мужчина в толпе, я вскрикивали и отдергивала руку. В каждом из них я видела Сойера.

Он прихватил с собой биту, когда удрал по пожарной лестнице.

Я сокрушенно покачала головой. Почему же я об этой лестнице не вспомнила?

«Чертов ублюдок…».

С облегчением я отметила, что тело больше никак не отзывалось болью на воспоминания о нем. Только поднималась в груди злость.

Но…

С каждым днем жить становилось немного легче.

– Еще один день, Хоуп.

Я повторяла эти слова, как молитву. Выдыхала их себе в зеркало, разглядывая уродство на лице.

Пальцы машинально погладили порез.

– Еще один день.

Усталость навалилась на плечи. Я закинула ноги на диван и вытянулась, глядя в потолок.

– Еще… один… день.

Незаметно для себя я уснула. К великому облегчению, мне совсем не снились сны…

Через неделю гипс с руки сняли. Я смотрела на пятисантиметровый шрам и думала о докторе Адамсе. О том, что он сказал мне напоследок.

«Хоуп, там, где мы ломаемся, мы становимся крепче».

– Мисс Картер, Вы готовы?

Я подняла взгляд, посмотрела на молодого улыбающегося врача и нахмурилась.

– К чему?

Он указал на мою ногу.

– Пора избавляться от оков.

Мужчина тихо засмеялся, а я ошарашенно уставилась на него.

Что?!

– Прошло всего 5 недель, Вы думаете…

Доктор кивнул, не переставая улыбаться

– Я думаю, что Вы можете спокойно обойтись лангетой.

Сердце радостно забилось.

Я с волнением наблюдала, как доктор снимает гипс… и как на свет появляется просто гигантский шрам после операции.

Доктор поднял на меня удивленный взгляд, когда я застонала и ухватилась руками за край банкетки.

– Что-то не так?

Я покачала головой, пытаясь задушить слезы.

– Не ожидала, что шрам такой большой. И уродливый.

«Совсем как на твоей некогда милой мордашке».

Врач понимающе улыбнулся.

– Это заживет. Просто нужно немного больше времени.

«Еще один день».

Когда на моей ноге появилась синяя лангета, я с облегчением подвигала нижней конечностью. Насколько же легче!

– Я рекомендую Вам отказаться от костыля.

Я недоверчиво посмотрела на мужчину.

– Но как я буду ходить?

В его красивых серых глазах мелькнуло смущение.

– Трость вполне подойдет.