Еще один фантастический мир

– Здесь действительно в сутках двадцать четыре часа, как и на Старой Земле, но это, скорее, дань идиотским принципам и непонятым идеалам. На самом деле на твоей родной планете в сутках двадцать четыре с половиной часа. Из-за этого каждые два месяца добавляют еще один день. А на Центавре, наоборот, двадцать три часа. И двадцать с небольшим – тоже совсем не обязательно. Есть куча планет с гораздо более длинным или, наоборот, коротким днем. Бортовые сутки на моем корабле – ровно двадцать часов. И зачем нужно было приделывать эти четыре часа? Эти древние народы Старой Земли были совсем на голову ушибленные. Так ты этого всего не замечал?

– Нет, – пораженно ответил Шус.

Пока Жаннет распиналась насчет глупости вавилонских звездочетов и человеческой глупости вообще, они успел добраться до входа в музей. То место, о котором говорил Шус,

представляло из себя нечто вроде очень широкого прямоугольного портала, глубиной метров пять, так что получалась почти пещера. Посредине находилась дверь, а вдоль стен, как неотъемлемая часть всей конструкции, тянулись скамьи. Пока они шли, ветер дул им в лицо, что конечно же не радовало, зато здесь, под прикрытием дома, его почти не было. Они сели в углу, там где меньше всего дуло.

– Черт, и почему ты сказал написать, чтобы она пришла в полдень, а не в девять, хотя бы? – обличающим голосом спросила Жаннет.

– Этих проблем не было бы, если бы тебе не пришла идея спать, как нищие, непонятно где. У нас же есть своя теплая комната с теплыми постелями! В своей я собирался спать, как минимум, до десяти, – не менее обличающим голосом ответил Шус.

– Три тысячи чертей! Хватит уже вспоминать об этом. У меня были на это свои основания, о которых я тебе уже не раз говорила и… и вообще, в конце концов, кто здесь капитан – я или ты?

– Вы, госпожа капитан!

– Ах ты так! – Жаннет вскочила с своего места и грозно возвысилась над Шусом, устремив свой пламенный взгляд прямо ему в глаза. – Да я… зачем я вообще отправилась с тобой, если ты…

– Действительно, зачем? Я тебя об этом не просил, – не отводя взгляд, ответил Шус.

– А… раз так… я… я сейчас развернусь и уйду! Понятно?!

– Хорошо, иди! – бросил Шус. Когда эти слова достигли мозга Жаннет, она на несколько секунд замерла, словно ветер неожиданно превратил ее в ледяную статую, только выражение ее глаз в течение этих нескольких секунд неуловимо изменилось. После чего она быстро развернулась и направилась в белую неопределенность. В течение всех этих секунд Шус так же недвижимо сидел и смотрел на нее. Когда она развернулась, чтобы уйти, он продолжил:

– В конце концов, ты здесь только ради этого идиотского камня. Кстати, нет никакой гарантии, что Втри придет, и вообще, что это она. Жаннет замерла на самом краю портала.

– Ты… идиот! Чертов придурок. – Жаннет развернулась к Шусу и бросилась ему на грудь, – придурок ты чертов… неужели ты думал… что я… идиот!

– А, Жаннет, ты… я, в смысле, пожалуйста, хватит… я не хотел тебя обидеть… я просто…

Шус неловко положил руки на дрожащие плечи Жаннет. Он совершенно не представлял, что делать. В конце концов, это бы первый случай, когда на его груди кто-нибудь плакал. Или

нет, был один случай. Сразу после снятия осады Холдар устроил вечернику в «Круглом столе», который стал его любимой забегаловкой. Несмотря на то, что Шус не так уж и много выпил, он весьма плохо запомнил события той ночи. Он даже четко не мог сказать, кто был в их компании, а кого не было. Наверное это из-за того, что в ту ночь даже от воздуха в Лендале можно было запросто захмелеть. Но он абсолютно четко запомнил, то что уже под конец Холдар плакал на его плече. Но скорее всего он просто перепутал плечо Шуса с грудью какой-нибудь официантки. Здесь было совсем другое. В этот раз красивая девушка, с которой у него были весьма близкие отношения, плакала на его груди и похоже как раз из-за него. Он погладил намокшую от снега голову Жаннет. Та подняла, до этого упертое в его куртку, лицо. По нему текла какая-то жидкость. Нельзя было со стопроцентной уверенностью сказать, слезы это или растаявший снег. Шус всем сердцем надеялся, что снег.

– Какой же ты чертов идиот, – повторила Жаннет, но до того как они успели сделать или сказать еще хоть что-нибудь откуда-то сбоку донесся знакомый голос.

* * *

– Абсолютно с этим согласна! Этот факт, к сожалению, подтвержден и не подлежит сомнению. Вот только что значит чертов? Это какое-нибудь особо веселое ругательство?

– А… Втри?!!! – закричал Шус, лихорадочно вращая глазами и пытаясь найти источник этого голоса.

– А кого ты думал увидеть после такого торжественного послания?