Еще один попаданец. Часть 3 [СИ]

— 22-го на площади. В первый раз снаряд недалеко взорвался, осколками легко зацепило. На гимнастерке рукав весь в дырочку был. Второй раз уже в ресторане. Пуля рикошетом и снова в руку. Гимнастерку мне новую потом удалось найти в брошенном чемодане. Тогда и поменял.

— А как ты в плен-то попал?

— Как все. По-глупому. Сидеть и ждать погоды не в моих правилах. Когда немцы нас перетравят, тоже ждать не захотел. Попадать в плен не собирался. Вот и решил идти на прорыв. Из бойцов у меня только двое оставалось. Остальные погибли еще 22-го. Из оружия на троих мой автомат с одним магазином, да две винтовки с десятком патронов. Был еще “ТТ”, да к нему патронов не было. Я их к автомату использовал. О своем решении доложил командиру группы. Он меня поддержал. Мои бойцы со мной пошли, да и сам Воробьев идти за нами хотел. Подумав, решили прорываться группами по несколько человек. С наступлением темноты через Граевскую сторону удалось выйти из подвала. Удачно покинули город. На удивление тихо прошли, никого не встретили. В крепости шел бой, все внимание немцев туда было направлено. За городом я вспомнил про твой лагерь. Туда и стали пробираться, всю ночь шли. Заблудились слегка. Утро встретили недалеко от леса. Один из бойцов предложил остановиться у его знакомого поляка. Тот жил на хуторе неподалеку. Я, дурак, согласился. Нам бы в перелеске переждать, так нет же. Потянул черт на сторону. Захотелось пожрать, узнать, что к чему, где линия фронта. День у него переждать и осмотреться, а ночью дальше идти.

Не доходя до хутора, нарвались на немцев. Одного из бойцов, что впереди шел, с моим автоматом убили сразу. А на нас бросились из кустов, сбили с ног и скрутили. Мы даже оружие с плеча снять, а не то, что применить не успели. Такое ощущение, что нас специально ждали. Обыскали, отобрали оружие и вещмешки и на хутор в сопровождении конвоиров отвели. Засада на месте осталась. Их там еще человек пять с пулеметом было. Пока обыскивали, успел заметить. Нас как в хутор привели, так к таким же горемыкам в сарай заперли.

* * *

— Много вас там было?

— Командиров кроме меня еще трое, ты их всех здесь видишь. А бойцов там осталось еще человек десять, в том числе трое серьезно раненых. Сидят в сарае. Всех задержали вчера ночью или сегодня утром. Сарай охраняют двое часовых.

— А почему вас на хуторе не оставили не знаешь? И с такой маленькой охраной в Брест отправили?

— Краем уха слышал, что унтер, командовавший на хуторе, получил приказ отправить всех наших командиров в Брест. Вот он и выделил троих солдат для конвоирования. Их на нас четверых вполне хватало. Сам видишь из четырех, только один целый.

— Да ты не оправдывайся. Я все понимаю. А как документы удалось сохранить?

— Я, когда на прорыв собрались, решил перевязку свежую сделать. Когда еще получится. В подвале среди нас фельдшер был. Вот его и попросил обработать рану и забинтовать руку вместе с удостоверением и комсомольским билетом. А когда немцы обыскивали, на это не обратили внимание.

— Понятно все с тобой. Хитрюга.

Дальнейший разговор касался обсуждения наших ближайших планов. Поделился я с ним и своими наметками на будущее. Показав на карте возможный маршрут движения и целей отряда. Пришлось приглашать на совещание в качестве консультантов летчиков. Естественно доводить до них маршрут движения отряда и план дальнейших действий не стали. Зачем им это. Многие знания несут многие печали. Но вот кое-что уяснить лично для себя мне было нужно. Например, месторасположение аэродромов. Парни должны же были знать, где расположены площадки, как они охранялись и что на них было. Не в вакууме же они жили, а в нормальном бомбардировочном полку. Где разговоры между летчиками никто не отменял.

Наше обсуждение затянулось и завершилось только глубокой ночью.

* * *

Из журнала учета посещений И. В. Сталина 27 июня 1941 года (РИ)