Еще один реальный способ улучшить нашу жизнь

— Так менты приехали, а начальник у них сущий зверь! Как двинул меня кулаком по скуле, так разом все в мозгах на место и встало. Я вам больше скажу, наш старш о й, большого ума человек, тоже просил того полковника ему вдарить, да покрепче, только полковник дюже вредный оказался, не стал больше свои руки утруждать. Потому я сейчас тут с вами сижу, а напарники мои в палате для буйных, в смирительных рубашках, валяются. Представляю, как им сейчас нестерпимо выпить чайку хочется.

— Да, у ментов за зуботычиной не заржавеет! Звери, а не люди, словно и не мамка их рожала. — Покивал головой еще один псих, умудренный сединами и проплешиной мужик со взглядом распятого бога. — А еще они любят резиновыми дубинками народ избивать… и ремнями…. Ремнями, скажу я вам, больнее всего, зато народ как шелковый после ремня делается. И такой кайф во всем теле и в душе после того, как отлупцуют, появляется!

И столько убежденности в речах этого престарелого мазохиста было, что у Вахита Джуглоева вдруг совершенно кристальная ясность в его молью поеденных мозгах образовалась: если он хочет вылечиться и снова никого-никого вокруг не бояться, ему надо непременно напроситься, чтобы какой-нибудь из полицейских чинов его «полечил». И лучше всего ремнем… как отец в далеком детстве когда-то.

У нормальных-то людей обычно как? Между пришедшей в голову идеей и ее воплощением в реальности иногда не одна неделя проходит, все-то они обдумывают, взвешивают, да отмеряют с разных сторон. Совсем иное дело у психов, не ведающих никаких сомнений. Их идеи иногда чуть ли не сами по себе со скоростью взрывной ядерной реакции срабатывать начинают. Оттого такие идеи и называют сверхценными. Вот и у кавказского джигита между возникновением посыла о чудодейственности милицейского ремня и началом его активных действий совсем небольшая задержка случилась, ушедшая исключительно на то, чтобы попытаться у больничной сестры хозяйки, на первом этаже, свою уличную одежду получить. В принципе, ничего необычного, одежду многим выдавали. Не буйным психам врачи даже выход до ближайших магазинов не запрещали. В больничном халате же далеко по городу передвигаться строго не рекомендуется, полицейские таким странным субъектом непременно заинтересуются и вместо родной психбольницы мигом в полицейское отделение отвезут.

Только получить свою одежду у сестры-хозяйки у нашего трусливого абрека в этот день не получилось. Кладовка ее запертой оказалась. Ваха просто не знал, что та, в числе многих других медицинских работников, едва весть о нагрянувших к ним террористах по больнице распространилась, немедленно в бега подалась. Собственно, он и о самих террористах даже не догадывался. Пришлось как есть, в больничном замурзанном халате, топать к ближайшему выходу из корпуса, а потом по асфальтированной аллее продвигаться к выходу с территории…. Чтобы уткнуться в кучку спецназовцев с автоматами наизготовку.

— Стой, стрелять будем! — Заорал один из бойцов и, лишь убедившись, что пациент дурки не убегает прочь и не кидается с диким рычанием на них, поинтересовался: — Что про террористов на территории вашей больнице сказать можешь?

— Ничего нэ могу. Нэ видел я в нашей больнице никаких террористов. — Странно, но в этот момент Вахит совсем почти и не испугался. Только из-за озабоченности своим внешним видом, совершенно неподходящим для улиц большого города, мысль про то, что встреченные — тоже полицейские, и у всех них под разгрузками и бронежилетами имеются широкие форменные ремни, напрочь отказалась посещать больную голову джигита. Ну, понятно же, две сверхценные идеи в одной голове одновременно поместиться в принципе не способны, слишком уж они глобальны для обычной человеческой головы.

— Тогда иди вон, ко всем прочим временно задержанным. И смотри мне, оттуда чтобы ни шагу. У нас тут контртеррористическая операция. Если что, стреляем без предупреждения, сразу на поражение. — Спецназовец, не получив от задержанного новых сведений, потерял к нему всякий интерес, лишь махнул рукой в сторону автомобильной стоянки, на которой, возле неподвижных автомобилей кучковалось уже довольно много подобного задержанного люда. Кто-то, как он, в больничных халатах, но большей частью обычные граждане, оказавшиеся в этот недобрый час поблизости от психиатрической больницы по своим делам.

Ваха и пошел в указанную ему сторону. Только не к народу, который, сбившись в небольшую толпу о чем-то громко дискутировал, а к шикарному черному мотоциклу с прилаженными торбами по бокам и флажком Российской федерации на длинном флагштоке позади сидения. В сущности, одна из торб его внимание-то и привлекла. А просто оттуда край черной кожаной одежды выглядывал.