Еще один шанс

— Девочки, подходим сюда, — она произнесла авторитетно. — Аккуратно берем растения и раскладываем их по цветам, вон у того дерева. Нам ещё надо засадить две клумбы. Цветы садим четко по тем разметкам, которые я отметила на земле. Смотрим внимательно! Это рисунки. Цветы определенного цвета должны расти каждый в своем месте.

— Так, ребятушки. Быстро, поднимаемся. Перерыв закончен. Встаём! Веселей, веселей, я сказала.

— М-м-м-м, даже и полушки не отдохнули, — недовольно заворчали в ответ.

— Ничего, орлы. На полатях лежать — ломтя не видать! Вечером, на танцах, отдохнёте. А сейчас, мне, в бригаде лодыри не нужны. Берём инструмент и выкапываем, вон те кусты. К вечеру их не должно быть.

— Матушка, кормилица! Креста на тебе нет. Как же так? — недовольство прозвучало со стороны работяг. — Тут работы, тьма — тьмущая, можем за сёдня не успеть. Мыслимо ли перекопать такую прорву землицы?

— А вы постарайтесь! — Софья высоко вскинула соболиную бровь. — На завтра у меня по плану работа в другой части парка. Тем более, мне завтра обещали ещё дать людей.

— Теперь, ты, Николай. Почему опоздал?

— Ппппп-пр… раздалось невнятное бормотание со стороны возницы, который привез растения на рассаду. Парень был высок, статен, красив. С русой курчавой бородкой. Он попытался спрятаться за лошадь от неприятного вопроса начальницы.

— Что ты мне солому жуешь? Мы тебя ждем уже полчаса! Ни десять минут, ни двадцать. А половину часа!

— Софья Борисовна, кормилица! Долго же грузили другие подводы, — наконец-то нашел, что придумать в своё оправдание водитель кобылы. Он вымученно улыбнулся, окинул бригадиршу красноречивым, лукавым взглядом. — Очередь пока дошла на погрузку. Потом, лошадешка у меня ещё молодая, пути-дороги не ведает. На цвяточки засмотрелась, заплутала.

— Сегодняшнее оправдание интереснее вчерашнего, — девушка широко открыла свои карие, густо опушенные черными ресницами глаза. — Но, это — в последний раз. Значит, так! Слушай внимательно, гусь лапчатый, начиная со следующего опоздания, я не буду тебе начислять пропущенные трудо-часы… Ясно! А если не исправишься, выгоню с бригады, к чертовой матери. Более того попрошу Алексея Петровича чтобы отправил тебя обратно домой, в Россеюшку. Голоштанным. В твою родную, затрапезную деревеньку Немытово. А там, как раз, зима скоро. Снег, морозы трескучие, холодно! А нынча ещё и голод после прошлых лет засухи. Так, что я, тебе, с твоей ленью, не завидую! И плевать на то, что в тебя влюблены половина девок из МОЕЙ бригады! Поплачут, перебесятся, да будут вздыхать по другим — нормальным молодцам. А теперь, быстро слез с телеги и начал помогать разгружать цветы. — Её брови грозно сдвинулись. В голосе прорезались металлические ноты и боярыня, подражая одному озорному, рыжему островитянину, скомандовала: — Бего-о-ом, я сказала.

— Хорошо, хорошо, кормилица, — страх промелькнул на лице мужика. Он живехонько вскочил с возка, всплеснул руками. — Асё сделаю, только не гневайся…

— Тотача, — довольно произнесла бригадир, сурово осматривая своих подчиненных. — А-то ишь, распустились тут, без меня…

Имеется в виду то короткое время, когда её ещё не было на острове, плюс дополнительное, незапланированное и не зависящее от неё отсутствие на время неволи у татар.

— Ишь ты, командирша, выискалась! — еле слышно, с обидой раздалось в толпе.

— Далече пойдет, — ещё тише ответили возмутителю. Добавив от души. — Стрекозель занозистая.

Софья слушала отца, мечтательно улыбалась. Видимо, представляла себе прошлую, спокойную, безмятежную жизнь, где затерялась её юность с няньками, мамками, сонным Московским царством, из которого она убежала. Теперь у неё была другая жизнь, совсем не схожая с её прошлой, — яркая, насыщенная, полная впечатлений и переживаний, требующая большой ответственности. И совсем уже по-другому она взглянула на предложение отца.

— Нет, тятя, — прозвучал её четкий ответ.

Глава 21

Громадный, взметнувшийся в небо, небоскреб, сверкающий стеклом и металлом, казался ещё более мощным и неприступным на фоне скромных двадцати трех — двадцати пяти этажных домиков, ютившихся где-то у самых ног этого горделивого, полного сил и красоты гиганта. Словно полноводный ручей по стенам здания неслась бегущая строка с биржевыми курсами иностранных валют, сведения о крупнейших торговых операциях, новости, касающиеся внутренних дел компаний, процентные ставки акций, динамика активных и временных вкладов, обменные опционы, индексы эмиссии и даже краткие сообщения последних известий, круглосуточно транслируемые Би-Би-Си.

Суетливая, кипучая деловая жизнь царила и внутри огромного здания финансовой империи. Эскалаторы и скоростные лифты поднимали многочисленных посетителей и служащих офисов. Толпы людей спешили куда-то, встречались и расставались друг с другом или просто сидели, ожидая назначенного часа приема у дверей какого-нибудь клерка.