Алекс навсегда запомнил какой была мама, когда его отец был жив. Она словно сама жила, подпитываясь энергией их отношений. Именно отношений. Смотришь по отдельности — два обычных человека. Смотришь на них вместе — и нет ничего более красивого, искрящегося, влюбленного, немного безумного, а главное, правильного. Вместе они всегда выглядели правильно, словно так и было, так есть и так будет. И правильно не в контексте «скучно», скорее правильно — до боли в душе, до дрожи, до самой бесконечности.
Кинг-младший вырос с четким пониманием идеальности в отношениях, жизни, бизнесе. Его родители были для него примером буквально во всем. И так продолжалось даже после смерти отца. Память все еще жила в нем, каждый раз напоминая о целях, мечтах и дорогих сердцу моментах. Ему иногда казалось, что мама сейчас живет только ради этих воспоминаний. Она не вышла замуж во второй раз, признаться, Алекс даже ни разу не видел ее с кем-то на ужине или просто смеющейся. Только бизнес и ничего более. Но для сына Мари всегда оставалась матерью, его поддержкой и опорой. Поэтому он и стремился к идеальности, к лучшей жизни, к своим целям. Он знал, что может быть по-другому.
Александр тряхнул головой, когда в мыслях неожиданно всплыл образ Руби. Как она, развалившись на шезлонге, потягивала очередную голубую лагуну, а потом пыталась одолеть его в словесных перепалках или начинала заигрывать.
Он скучал. Думал о том, как ее красивые пальцы с золотым колечком на среднем, которое она всегда носила, завязывают галстук, затем губы целуют его, расплываясь в счастливой улыбке, как она желает ему хорошего дня на работе и подходит к зеркалу, чтобы накрасить губы красной помадой.
Хорошая картинка. Жаль, что неправда.
Интересно почему он остался в Нью-Йорке? Почему не вернулся в Швецию? К бизнесу. К Иви и маме. К обычной жизни. Он и сам не знал. Может, не хотел. Может, не мог. Может, новый бизнес требовал внимания. Но в данный момент, возвращаться почему-то не хотелось.
Вгляделся в зеркало, рассматривая себя. Нет, это не большое эго. Он просто признал одну навязчивую мысль. Ему не все равно. Хоть и придется играть для всего и всех. А что делать? Надеяться, верить и ждать. Переболит. Отпустит. Простит.
***
Синий шевроле заехал на парковку бизнес-центра. Руби заглушила мотор, оставляя руки на руле. Девушка шумно выдохнула — пора взять себя в руки и пойти в свой страх. Именно так она и поступит.
Батлер взяла небольшую белую сумочку, кинула туда ключи от машины, улыбнулась себе, настраиваясь на нужный лад. Открыла дверь машины, возле которой, словно по щелчку пальцев, материализовался мужчина.
— Доброе утро! — раздалось радостное над ухом. Батлер невольно вздрогнула, испугавшись, но виду не подала, лишь приветливо улыбнулась в ответ.
— Доброе утро, Стефан.
Он подал руку, помогая девушке выйти из машины. Она кивнула, внимательно рассматривая Стефана. Симпатичный молодой человек, вроде бы, тридцати лет. Тридцати? Руби задумалась, она не сказала бы, что он выглядит на свой возраст. Хоть и тип внешности мистера Джозефа, по идее, должен прибавлять года к его возрасту, он все равно выглядел, как мальчишка: темные, почти черные, волосы; карие глаза, которые забавно отблескивали из-за очков, иногда озарялись озорными огоньками, словно он долго придумывал шутку и ему не терпелось с ней поделиться; высокий рост — Руби едва доставала ему до ключиц, но, конечно, каблуки добавляли ей роста, поэтому она могла спокойно смотреть на Стефана, не задирая голову.
Девушка невольно задумалась, сравнивая его с Алексом. Кинг не был таким высоким, а его глаза не хранили тайны души, лишь томное молчание скандинавских льдов, которые темнели, когда он злился или возбуждался. А русые волосы всегда были прямые и аккуратно уложены, у Стефана же волосы завивались, отнимая еще пару лет у его возраста.
И все же, они неплохо смотрелись с Кингом. Ее рыжие волосы, распластанные по его груди. Руки, сжимающие друг друга каждый раз, когда они куда-то ходили. Объятия, в которых каждый находил свой дом. Было так хорошо. Может и не стоило все прекращать?