Еще один шанс. Три президента и кризис американской сверхдержавы

В такого рода аргументах есть своя доля рационального при условии, что соблюдается один фундаментальный принцип: есть кто-то, кто обладает достаточной мощью и ресурсами, чтобы применять силу до тех пор, пока другая сторона не будет сломлена. Также вполне разумно считать, что более слабая сторона может в какой-то момент понять, что она подвергнется полному разрушению со стороны решительного, непоколебимого и более мощного противника и что унизительная капитуляция является наилучшим способом действий. Проблема Америки в том, что несмотря на то, что ее мощь несравнимо превосходит мощь любого государства или религиозной группы в данном регионе, она по внутренним причинам не может быть мобилизована в масштабах, достаточных для того, чтобы навязать свою волю на всем Ближнем Востоке и за его пределами.

Я уже писал о регионе, простирающемся от Суэца до Синьцзяна, как о новых Глобальных Балканах, как о геополитически важном пространстве с интенсивными этническими и религиозными противоречиями и насилием, возникающими вследствие политического возмущения против внешнего господства, особенно если оно навязывается посредством военной силы и к тому же обществами, чуждыми в религиозном и культурном отношениях. Этот регион имеет притягательную силу для крупных держав. Учитывая, что население Глобальных Балкан составляет около 500 миллионов и что конфликты на Ближнем Востоке разжигают политические страсти во всем регионе, Соединенным Штатам пришлось бы провести всеобщую национальную мобилизацию, чтобы они могли одержать победу только благодаря своей военной мощи.

Короче говоря, Соединенные Штаты сталкиваются здесь, но в гораздо большем масштабе — с той же проблемой, что и Израиль во взаимоотношениях со своими арабскими соседями каждому недостает средств, чтобы навязать прочное одностороннее решение, всецело отвечающее их собственным целям и интересам. Британцы мудро поняли это и ушли с Ближнего Востока, не вступив в затяжной конфликт; французы пришли к такому решению только после затянувшейся и изматывающем войны в Алжире. Америка неохотно усваивает тот же самый урок посредством своей вовлеченности в Ираке и Афганистане, а потенциально повсюду в случае, если эти два конфликта распространятся по всему региону.

Мнение, что решение проблемы, с которой здесь сталкивается Америка, заключается в том, чтобы ускорить становление в этом регионе демократии, является также неправильным. Демократия исторически утверждала себя в ходе длительного процесса утверждения прав человека, сначала в сфере экономики, затем и политики, сначала среди некоторых привилегированных классов, а затем и в более широком масштабе.

Этот процесс, в свою очередь, влечет за собой поступательное движение — возникновение власти закона и постепенное утверждение правового, а затем и конституционного верховенства по отношению к структурам власти. В этом контексте введение свободных выборов шаг за шагом ведет к возникновению системы управления, основанной на фундаментальных понятиях компромисса и взаимоприспособления, с правилами игры, которые уважаются политическими оппонентами, не рассматривающими их состязательность как игру с нулевой суммой.

В отличие от такого развития, быстрое внедрение демократии в традиционных обществах, не готовых к последовательному расширению гражданских прав и постепенному возникновению власти закона, вызывает острые конфликты с появлением непримиримых экстремистов и актами насилия. Именно так — вследствие политической близорукости американских попыток способствовать введению демократии — и произошло не только в Ираке, но и в Палестине, Египте и Саудовской Аравии. Результатом их стало не упрочение стабильности, а усиление социальной напряженности. В лучшем случае такие усилия могли привести к пылкому, но нетерпеливому популизму, внешне демократическому, но фактически означающему тиранию большинства.

Глобальные Балканы