Еще один шпион

Крымов сидел неподвижно и, прищурившись, смотрел ему в переносицу.

– Я в курсе. Дальше, – сказал он.

А что, собственно, дальше?

– Ну вот. Юрий Петрович посоветовал обратиться к вам. По нашим предположениям, хранилище специально оборудовали под землей, значит, велись какие-то работы, осуществлялись охранные мероприятия, проводилось контрразведывательное обеспечение... А вы курировали «Тоннель» и можете располагать информацией...

С ответом Крымов не торопился, словно ждал продолжения. Возникла пауза, для Лешего очень неловкая. Чего он тянет, спрашивается? Знаешь – скажи, не знаешь – так какого рожна тогда соглашался на встречу? Странный мужик, неприятный.

– С какого года в ФСБ? – прервал молчание Крымов.

Леший мысленно выругался.

– С 2002-го.

– И все это время в подземцах?

Он даже слова такого не знал – «подземцы». Или правильно с большой буквы – «Подземцы», как название населенного пункта?

– Больше, – сказал Леший. – До этого в диггерах ходил.

– В диггерах, – повторил за ним Крымов таким тоном, словно утвердился в худших своих подозрениях.

– Да.

– Сколько?

– Долго, – отрезал Леший.

Крымов нисколько не смутился.

– Сколько долго?

– Ну, еще года четыре.

– «Погремуха» диггерская была?

– Была.

– Какая?

– Леший.

Крымов подумал.

– Не знаю такой «погремухи». И лицо мне твое незнакомо. Я всех московских диггеров знал, с каждым беседовал. Они меня боялись.

Леший не стал ничего говорить. С сопляками какими-нибудь он, может, и беседовал, но не со «знающими» [14]. Ни Хорь, ни Вано, ни сам Леший сроду никаким «погонам» в руки не давались. И бояться какого-то Крымова им как-то в голову даже не приходило...

И тут его словно током ударило, дошло: Крымов знает! Знает, как на самом деле погиб Неверов и кто его убил... Потому и согласился на эту встречу. Точно.

Он еще раз мысленно обмусолил эту гипотезу. Похоже, так и есть. Только что Крымов может ему сделать? Рубануть вон тем топориком, который возле ножки стола стоит, вроде случайно – а как раз под рукой? Или достанет пистолет из правового кармана? Наградной, наверное... Или прямо через карман пальнет – раньше их всяким хитростям учили... Если они с Неверовым одной стаи волки, то можно чего угодно ожидать... А потом скажет: да не было у меня никакого Синцова, не приходил...

– Что? – переспросил Леший. Погрузившись в свои мысли, он пропустил очередной вопрос.

Крымов недовольно поджал губы. Медленно повторил:

– В «Тоннеле» как оказался?

– Случайно, – сказал Леший и на всякий пожарный оглянулся в сторону коридора. – Долго рассказывать. Наверное, в другой раз.

Он встал.

– Извините, что побеспокоил...

Бывший замнач вопросительно вскинул брови, пошевелился. Впервые что-то похожее на эмоции промелькнуло на его лице. Удивление, а может, раздражение.

– То есть? – буркнул он. – Как это – извините? Ты чего приходил-то?

Леший вздохнул.

– За советом и помощью, Петр Иванович. А похоже, попал на допрос. Я все понимаю, но у меня и другие дела есть. До свидания.

– Стой.

Крымов низко наклонил голову, словно собрался получше рассмотреть свои новенькие китайские кеды на синей резине. Кто его знает, что он там делал. Может, в самом деле рассматривал. Молчал долго, секунд десять. Или даже больше. Леший стоял, ждал.

– Не обижайся, майор Синцов, – медленно прогудел Крымов в пол. – Брось. Я этот «Тоннель» задумал, выносил, в муках рожал. Тебе не понять... Гордился я им. А теперь хана всему, понимаешь. Меня в отставку, ребят моих никого не осталось... Никого. Тут ты – молодой, новый. Я увидеть хотел. Узнать.

Он взглянул на Лешего исподлобья, прищурился, но уже не зло, а скорее болезненно, словно у него со зрением что-то не так.

– Узнать, понимаешь? Ты на него совсем не похож, на Влада... Да. Другая порода.

«Влад... Неверов, что ли? Владислав?» – вспоминал Леший, не зная еще, оставаться ему или бежать отсюда со всех ног.

– Влад толковый был подземец. Нюхом видел. Пальцами. Кожей. Это талант, особая порода. Сейчас таких нет. Понимаешь, что я хочу сказать?

– Да, – отозвался Леший.

– Погиб как герой. Хоть он уже не на службе был, спецвзвод расформировали к тому времени... А все равно стоял там, где нужно. Нюх, я ж говорю. Но и еще что-то... Я вот что скажу: таким раньше рыцарство жаловали за самоотверженность, за верность слову.

Рыцарь, мама родная. Леший чуть не упал. Он вспомнил Ритку Хореву, сидящую в луже мочи, избитую и изнасилованную в собственной квартире. Еще Тома вспомнил, боевого друга своего Томилина, размазанного взрывом по дверце автомобиля. И шаги в своей квартире, когда Неверов с дружками поджидали его, чтобы настрогать на мелкие опилки. Золото, «пиастры», «рыжуха» – вот чему служил он верой и правдой, гад этот. И убит был как гад. Как бешеный пес...

Вслух, правда, Леший ничего этого говорить не стал. Пусть Крымов думает, как хочет. Иначе и в самом деле стрельнёт через карман.

– А сейчас что, – печально завершил Крымов. – Вот вы что делаете там, внизу?

– Многое делаем, – произнес сдержанно Леший. – В соответствии с планом и внеплановыми заданиями. Согласно инструкции 0071...